Читать книгу - "Рудник - Галина Дмитриевна Гончарова"

но Робин сдаваться не собирался. А что переписывать шесть раз пришлось… зато самое важное написал! Вот!

«Рента Элисон!

Умоляю меня простить!

Вы были полностью правы, и Матео нашел ответы, которых нам не хватает.

Он оставил мне нечто важное в столице, и я сегодня же выезжаю туда. Как вернусь, сразу же напишу и буду ждать вас в гости.

Искренне ваш, Робин».

Теперь можно и в столицу собираться.

* * *

Может, в другой день Марко Вебер и имел бы сокрушительный успех. Или Элисон бы о нем хоть подумала, ну как-то… не каждое ж утро на пороге бюро воздвигается чуть не два метра красоты неописуемой?

Но…

Вот именно сегодня ей было решительно не до Марко.

А чего он лезет тут, такой неотразимый? У нее голова другим занята, она почти всю ночь не спала, вертелась как уж на сковородке, прикидывала, могла ли сказать что-то лучше, или сделать лучше… вроде бы нет, но вдруг?

По результатам размышлений примерно в три часа утра Элисон удалось задремать с теплой мыслью, что она – круглая идиотка, которая запорола все, что могла и не могла. И любая обезьяна на ее месте справилась бы намного лучше.

Проснулась она в пять утра с той же мыслью, а потому настроения не было. Вообще.

Разве что кого-нибудь разорвать и сожрать – и то, голова так болела, что даже жевать страшно было, – казалось, мозг весь в зубах сосредоточился, и боли-и-и-и-ит!

Астрид только головой покачала и налила девушке чая покрепче. Только вот чай был крепкий в понимании Астрид, то есть не ложка на чайник, а полторы. Элисон это не помогло.

На работе она сидела молча, пытаясь как-то и что-то сделать и надеясь, что в горы ее не пошлют. Она ж там свалится с велосипеда и уснет под кустом. И ее сожрут.

И она этого даже не заметит, потому что спать будет.

И пусть сожрут, раз она такая дура…

Марко вплыл гордым лебедем, но Элисон даже глаз не подняла от бумаг. Да, глаза поднимать тоже было больно. Даже думать – и то больно. Мысли отрастили себе острые края и протискивались по извилинам мозга как-то особенно неудобно, царапая все, до чего добирались.

– Кхе…

Леа Даларвен восхищенно вздохнула. Если и был кто-то, ярче воплотивший в себе романтического героя девичьих грез, то не у нее. А тут оно стоит!

И рядом!

И можно даже руку протянуть и потрогать красавца с громадной корзиной алых роз и улыбкой… которая начала бледнеть, выцветать и угасать.

Потому что Элисон подняла голову и уперлась взглядом в Марко.

Взгляду девушки мог позавидовать голодный крокодил, который последние два года мучился зубной болью и от рождения был человеконенавистником. Понятно, причины у нее имелись, но Марко, который этого не знал, нервно сглотнул. На миг ему показалось, что Элисон сейчас кинется и вцепится. Больно.

– Эм-м-м… рента Баррет…

– С-с-с-с-слуш-ш-ш-шаю?

– Рента, – чуточку оправился Марко от потрясения, – я хотел бы подарить вам эти цветы в знак моего самого искреннего восхищения. И, может быть…

– Не может. – Голос у Элисон был вполне достоин ее внешнего вида. – Не будет. Всего хорошего.

Встала, взяла цветы и каким-то хитрым приемом так развернула Марко, что тот пришел в себя за дверью бюро.

Вроде и не толкали его, и не пихали, и магия никакая не творилась, а как он тут оказался-то?

А?

Но и возвращаться… Марко не зря слыл дамским угодником и отлично понимал: есть моменты, в которые женщину НАДО оставить в покое. Ради собственной безопасности.

Ничего, подождет он день или два, не переломится. Завтра придет… или послезавтра.

Элисон промаршировала строевым шагом к столу Леа Даларвен, грохнула на него корзину роз и уселась обратно к себе.

До ночи было еще минимум восемь часов.

До конца рабочего дня – шесть.

Яду мне, яду! И побольше!!!

* * *

Робин смотрел в окно рамбиля.

Да-да, был у него рамбиль, и Хью отлично водил его. Робин раньше и сам водить умел, но после случившегося он себе просто не доверял.

Поди просиди пять лет просто так!

Можно бы до столицы и на поезде, но… Робин представил себе, как на него будут смотреть люди, представил процесс посещения туалета, как он идет в столовую, как на него глядят, как шепчутся за его спиной…

Да пропади оно все трижды пропадом!

Лучше он в рамбиле посидит… да, Хью говорил, что можно выкупить все купе и никого не видеть, и пропади они пропадом…

Робин решил, что оно того не стоит.

Рамбиль в этом отношении лучше любого купе, из которого не выгонишь проводника, а то и любопытные какие заявятся. И по перрону-то ему все равно идти и билет покупать…

Нет уж!

Рамбиль большой, заднее сиденье мягкое, позволяет расположиться и так, и этак… даже вдвоем, было у него пару раз, не с Сарой, конечно, та желала до свадьбы девушкой остаться, но было. Можно и устроиться поудобнее, и подушку подложить под искривленный бок, и попросить Хью остановиться, и ноги размять подальше от дороги…

Правильно он сделал.

А что чуть подольше… пусть! Он потерпит!

Матео, друг, я ТАК тебя подвел! Дай бог, чтобы не было еще слишком поздно! А если тебя уже нет, я хотя бы отомщу! Я клянусь, я отомщу!!!

Ах я безмозглый пьяный кретин! Все из-за моих паршивых страданий!

* * *

– Рента Баррет?

Мужчина, который остановил Элисон, был вполне себе девичьей мечтой, правда не того сорта, что Марко Вебер. Марко был для девушек, которые предпочитают романтических героев, а этот мужчина для тех, кому нравятся военные.

Вон какая выправка!

И усы подкручены, и мундир на нем сидит как нарисованный, и сапоги как зеркало – отражают солнышко. И даже пара медалей есть – тоже начищены, аж оторопь берет.

Хорош!

И букетик, который он протянул Элисон, был тоже вполне себе хорош. В духе «скромной симпатии». Полевые цветы, зелень…

– Доброе утро, – согласилась Элисон. – Это я. А вы?..

– Рент Адриан Браудер. К вашим услугам, рента.

Несколько минут Элисон пыталась вспомнить, кто это такой и почему ей знакома фамилия мужчины. Вроде бы они не виделись раньше? Потом уже сообразила.

– Рена Ханна?..

– Да, это моя мать.

– Как ее самочувствие?

Элисон искренне беспокоилась о симпатичной рене. Ну не виновата она, что дочь у нее такой свиньей оказалась. Обычно, когда в семье случается беда, принято пенять на воспитание. А если по-честному…

Можно ребеночка воспитывать, можно