Читать книгу - "Плач феникса - Дмитрий Шебалин"

— Ульдага? — переспросил его Фебран. — Так речь про него? Насколько мне известно, он был твоим наставником. Возможно, именно поэтому ты столь просто доверяешь его словам. В любом случае, этот лес огромен. И вы не сможете прочесать его, даже если отправите туда все свои войска. 10–15 тысяч воинов, напрасно оставленные у его границы, возможно, не решат исход всей войны, но точно сделают нашу победу сложнее.

— Что скажешь? — неожиданно для всех решил поинтересоваться моим мнением Император.

В отличие от всех остальных я знал более полную версию истории мастера белой ленты. К тому же мог её спроецировать на свою собственную. И от того доверия к его словам по поводу храма в грешском лесу у меня было не меньше, чем у магистра Шада. А может, и больше. Но стоит ли брать на себя ответственность? Что-то подсказывало, что да. Тем более, что промолчать и остаться в стороне в любом случае уже не получится. Люди и так смотрели сейчас на меня, а пристальнее всех за мной наблюдал слуга Троих.

— Граница Грешского леса должна оставаться под контролем союзных войск, — стараясь говорить спокойно, ответил я.

— Вот как? — усмехнулся Фебран и перевёл свой взгляд с меня на Императора. — Интересного гостя ты позвал на ваш совет. Особенно, если вспомнить, что я такой чести удостоен не был.

— Это потому, что в отличие от тебя, этот гость никогда бы не заявился ко мне без приглашения.

Невзрачный человек в припыленном дорожном костюме не ответил сразу. Вместо этого он развернулся спиной к нам и неторопливо направился к выходу. И лишь находясь уже перед са́мой дверью, остановился, чтобы обронить последнюю фразу:

— Что ж, пока мы все привержены одной и той же цели, не так уж важно, кто приносит пользу для нашего общего дела. Ровно, как и наоборот. Готовьте войска и ждите вестников, а до этого постарайтесь не наделать глупостей.

Фебран шагнул прямо сквозь дверь и растворился в пространстве.

Сказать, что в зале наступила гробовая тишина, было бы не совсем корректно. Всеобщее молчание ритмично и местами даже мелодично нарушал бургомистр Прат, который из глубокого обморока перешёл в стадию здорового сна. Его громкое посапывание хоть как-то разбавляло эту драматическую паузу.

— Может, кто-нибудь уже объяснит мне, что это за человек, и почему его все знают кроме меня? — устав от неопределённости выпалил владетель Эрего. И к моему удивлению, в виду он имел не покинувшего нас Фебрана, а мою скромную персону.

— Это упущение несложно исправить, — спокойным голосом ответил Император. — Представляю тебе господина Мазая, ненаследного имперского аристократа, мага 4-й ступени и главу Бешенных Зайцев.

— Каких зайцев?

— Говорю же, Бешенных.

Но видя недоумение на лице высокого владетеля, ему на помощь решил прийти магистр Протерус.

— Не переживай. Возможно, познакомиться с ними поближе тебе ещё только предстоит.

— Правда, в этом случае нужно быть готовыми изрядно потратиться, — от себя добавил Блурвель.

— А затем не пенять на судьбу, что ты с ними связался, — буркнул Бродрик.

Как по мне, то так себе рекомендации от прошлых заказчиков.

— На сегодня совет окончен, — неожиданно подытожил Император. — Завтра обсудим детали и совместную стратегию. А сейчас отдыхайте.

Двери зала поползли в стороны, и члены совета поспешили покинуть зал. Несколько ожидающих снаружи слуг, руководствуясь приказами Блурвеля и не задавая лишних вопросов, подхватили тело бургомистра Прата и понесли его в подготовленную для него спальню. Вряд ли таковая во дворце ожидала и меня, поэтому я уже собирался попросить кого-то из местных лакеев проводить меня до выхода. Но улизнуть от вездесущего мастера-лекаря я не успел.

— Император хочет показать тебе кое-что. Заодно он сообщит своё решение по поводу вашей сделки.

Мне ничего не оставалось кроме как последовать за ним по коридорам и лестницам, надеясь, чтобы наш маршрут не окончился где-нибудь в темнице. Идти пришлось долго, и если в начале пути нам нередко попадались стражники и прислуга, то вот вторую его половину мы проделали уже в гордом одиночестве. А в конце меня покинул даже мой проводник. Мастер-лекарь не решился пересекать черту последнего зала, оставшись дожидаться меня снаружи.

Войдя внутрь и прикрыв за собой окованную железом дверь, я очутился в длинном коридоре с арочным сводом. На полу лежал ровный слой пыли, потревоженный редкими и свежими следами от сапог. Под потолком на чёрных цепях висели крупный камни, источающие ровный свет, а стены имели уже знакомую серую и шершавую поверхность. Ничего не оставалось, кроме как идти вперёд, с осторожностью заглядывая в пустые и тёмные проёмы расположенных по бокам комнат. Тем более, что в дали маячила слабо подсвеченная фигура в светлом камзоле, явно ожидающая, когда я к ней присоединюсь.

Добравшись до конца коридора, вопреки своим ожиданиям, я увидел, что проём, ведущий в основной зал, перекрыт. И дверь, что преграждала нам путь, была весьма необычной. Её створки были сделаны из точно такого же шершавого камня, из которого была построена и вся остальная нерушимая опора Моста. Бес, до этого момента сидевший так глубоко, как только мог, наконец проявил себя, заворочавшись в моём сознании. Я почувствовал его любопытство и настороженность. Но завидев стоящую напротив каменных врат фигуру Императора, он снова спрятался и больше о себе никак не заявлял.

— Почти сто лет минуло с тех пор, как я объединил 5 королевств и основал здесь новую столицу, — не поворачиваясь ко мне заявил Император. — Пять башен моего дворца вознеслись вверх, чтобы напоминать людям о моём свершении и внушать им трепет. Столь много времени минуло с тех пор, а они до сих пор незыблемы. Как и моя власть в этих землях.

Самый влиятельный человек континента повернулся ко мне, и в его холодных глазах я увидел… усталость?

— Но ещё до самого первого сражения ко мне явился Фебран, — продолжил он. — Он щедро поделился со мной знаниями, которые помогли мне выигрывать одну войну за другой. А после победы привёл меня сюда и явил мне волю своих покровителей — отстроить здесь город и дворец, что укроет от посторонних глаз то, что им видеть не положено. Храм забытых богов был здесь всегда, сколько помнят себя люди, и это знание секретом не является и поныне. Но с годами многое забывается и стирается из памяти потомков. Уже не осталось тех, кто знает,