Читать книгу - "Степь и Империя. Книга II. Империя - Балтийский Отшельник"

Следопыты снова синхронно глянули друг на друга. Создавалось впечатление, что они уже многими годами работают вместе, настолько они угадывали движения друг друга.

- Эти полукружья ножом на полу – Ваши отметки, мессир?

Штрайке поднял голову: «Я могу уже встать, мессир? Да, эти отметки я делал собственноручно, предвидя именно такой вопрос».

- Да, мессир. конечно же, вставайте, Вы очень нам помогли.

Столь же методично следопыты перетряхнули постель, прощупав перину и сбросив на пол тюфяк. Очень тщательно исследовали подушки, особенно – волосы на них. Отодвинули кровать от стены и внимательно осмотрели пространство под ней.

Такому же внимательному осмотру подвергся шкаф и одежда умершего. Местный инквизитор внимательно, хотя и чуть ревниво, наблюдал за работой столичных следопытов. Он прекрасно понимал, что мастер Питер мог привести с собой только лучших. И потому глядел, не отводя глаз, надеясь перенять нечто полезное.

Потом, вывалив на стол содержимое сундука, внимательно простучали дно и стенки, моментально обнаружив почти стандартное для купеческих сундучков двойное дно. Это было настолько широко распространено в Империи, что считать это отделение «секретным» стал бы только ребенок.

Предупреждая напрашивающийся вопрос, приор Штрайке сказал: «Именно в этом отделении мы нашли документы на имя Бакисто Фурнара. Сейчас эти документы у меня в кабинете, мессиры».

Более ничего интересного следопыты не нашли. Лишь перед тем, как покинуть комнату, Артур взял и взвесил в руке «кинжал горожанина» совсем нескромных размеров, который в черно-лаковых ножнах висел на спинке стула, пристегнутый к дорогому поясу с набитыми серебряными бляхами. С клинком длиной в локоть, "кинжал" скорее походил на малый меч, чем кинжал.

Ведомый более воинской привычкой, чем следопытским чутьем, Артур вытянул из ножен клинок и прикинул его в руке. Уже собираясь вложить кинжал обратно в ножны, он вдруг остановился и еще раз взвесил кинжал в руке. Хмыкнул, положил кинжал плашмя на основание указательного пальца и нашел точку баланса.

- Ничего не удивляет, Орест?

Тот забрал кинжал у товарища и проделал те же процедуры сам, перехватил за рукоять, подкинул в руке. Удивительно похоже хмыкнул, и внимательно всмотрелся в рукоять кинжала. Особенно привлек его внимание заостренный конический тыльник. Покрутил кинжал в руках и вдруг, с видом фокусника, продемонстрировал отделившийся заостренный конус, который как пробка скрывал полость в рукояти кинжала – толщиной в безымянный палец и примерно такой же глубины. В ней лежала плотно скрученная в трубочку бумажка. Пробка открывалась сдвиганием одной из заклепок на деревянной рукояти...

Артур негромко поаплодировал товарищу. Это действительно выглядело весьма эффектно...

***

К тому времени, когда добрались до местного отделения Инквизиции, «пальца», уже стемнело. Но все равно было решено сначала осмотреть труп, прежде чем переходить к просмотру документов и допросу служанки.

На улице царила зима, и покойника до распоряжение Тайного Советника положили на лед, но с приездом Бирнфельда "со свитой" в город покойника внесли в тепло.

Невозможно осматривать промерзшее негнущееся тело, невозможно его вскрывать лекарю. Тело оттаяло и поэтому секцию и осмотр более откладывать было нельзя. Но и начинать вскрытие до того, как покойника внешне осмотрят следопыты не полагалось.

Все покойники выглядят меньше ростом, чем были при жизни. Знакомые - кажутся совершенно чужими, а чужие – наоборот – удивительно похожими на свои изображения и описания. А еще они смотрятся немножко жалкими...

Скорчившееся тело мастера-пекаря как перенесли на лед, так он и лежал на боку: полусогнутый, с поджатыми ногам и зажатой между ними рукой.

Следопыты возились с ним недолго, но пристально и тщательно. Разгибали руки и ноги, осматривали кожу в поисках малейших повреждений, заглядывали в рот и вытягивали язык, отгибали веки. Черные трупные пятна под челюстью вызывали очень неприятные подозрения, поэтому шею исследовали долго и внимательно.

Наконец, следопыты закончили и покойника доверили вивисектору, который тоже попытается найти причину смерти.

***

Когда следопыты тщательно отмыли руки и вернулись к столу, на котором были выложены документы, Тайный Советник не выдержал: «Что скажете, мессиры?»

Следопыты вновь слаженно переглянулись – это становилось уже каким-то ритуалом – и Артур движением ладони предложил Оресту высказаться первым. Орест прокашлялся и начал.

- Прошу прощения, мессиры, если я буду говорить чуть сбивчиво, но я пытаюсь размышлять сразу, как говорится, «на ходу», - выждав паузу и не дождавшись возражений, продолжил. - На мой взгляд, перед нами стоят три вопроса, каждый из которых достоин отдельного ответа. Вопрос первый – естественной или насильственной смертью умер этот человек? Лично у меня сейчас нет ясного ответа на этот вопрос. Из этого вопроса логически вытекает другой – если смерть была насильственной, кто и как это совершил? Второй важнейший вопрос: является ли данный покойник тем человеком, кто улизнул из горящего «храма» Путников в Лизоне? На мой взгляд, ответ на этот вопрос мы имеем, и он кроется в лежащих перед нами документах и вещах покойного.

Отвечая на недоуменные взгляды присутствующих, Орест убежденно подтвердил: «Да, мессиры, я уверен ,что мы имеем ответ на этот вопрос!»

- И третий вопрос - виновен ли этот человек в том, что он «подтолкнул» путников к самосожжению и зачем? Это ключевой вопрос нашего расследования и я пока затрудняюсь высказать явное суждение об этом. Но давайте по порядку. Что касается вопроса о естественной или насильственной смерти...

- Погоди, Орест! - Бирнфельд повелительно выставил руку. - Прежде чем мы начнем рассуждать о неясных вопросах, давай сразу "закроем" тот, что тебе ясен. У меня, например, такой ясности нет.

- Извольте, мессир! - легко согласился Орест. - Доказательств у меня всего два, третьего мы лишились сами, из-за спешки. Нам очень бы помогла опись украшений и драгоценностей, бывших на погибших Путниках. Но, насколько я знаю, родственников погибших об этом не расспрашивали Но вот этот пункт описи – «сумка кожаная с украшениями мужскими и женскими из золота, серебра и драгоценных камней, общим количеством 741 штука». Это не товар, который торговец золотыми изделиями везет на продажу. Там каждое колечко в сафьяновом мешочке, а не навалом. Так в мешок ссыпают, не глядя, добычу бандиты и разбойники... Я просто уверен, что это драгоценности из того самого медного котла.

Бирнфельд кивнул и сделал пометку в своей любимой записной книжке.

- А вот следующий факт можно принимать как доказательство. Это тоже указано в описи. Пункт 19. «Мешочек малый, двойной (снаружи кожаный, внутри холщовый) с неизвестной специей. Стручки или