Читать книгу - "Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир"

в пешей доступности от колледжа Порт-Масси и главных торговых кварталов. Здание будет многопрофильным: квартиры, а на первом этаже – торговое пространство и…

Вун захлопнул папку и передал ее обратно Шелесту, а она положила папку на стол и сказала:

– Господин Энке, Шелест с удовольствием предложит вам свое покровительство.

Энке расплылся в улыбке и прикоснулся ко лбу сомкнутыми ладонями.

– Коул-цзен, я так рад получить одобрение клана. Да благословят боги Рав…

– Но я хочу, чтобы вы купили здание целиком.

Фонарщик моргнул.

– Это больше, чем…

– Вам придется все пересчитать, – сказала она. – Клан желает профинансировать покупку контрольной доли в проекте. Как вы и сказали, это хорошие вложения.

Господин Энке откашлялся.

– Мне хотелось бы воспользоваться вашей щедростью, Коул-цзен, но по законам Эспении существуют строгие ограничения на долю собственности в руках иностранцев.

– Недавно я получила заверения эспенского посла в том, что в течение трех месяцев эти ограничения будут сняты для инвесторов из определенных стран, в том числе из Кекона. – Это были не все торговые преференции, которых Шаэ рассчитывала добиться, но для начала неплохо. Эспенцы прижимисты, но надежны. – Пока что приобретете сорок процентов, как намеревались, а остальное выкупите в следующем году.

Господин Энке открыл рот, захлопнул его, но потом все же произнес:

– Размер моей текущей дани…

– Обычно был бы повышен, но мы можем без этого обойтись, – сказала Шаэ. – Кеконские студенты все чаще продолжают обучение в Эспении. Когда я поступила так пять лет назад, это выглядело необычным, но в наши дни многие семьи поощряют детей получить международный опыт. Мой юный кузен сейчас в Эспении, живет у одной семьи. Как только здание будет построено, вы можете сдавать квартиры в аренду кеконским студентам, обучающимся в Порт-Масси. Берите с них половину обычной для этого района платы. В обмен клан будет отбирать потенциальных жильцов из семей Равнинного клана и покроет разницу в цене. Наша субсидия возместит ваши расходы на выплату дани, а вы получите жильцов с поддержкой клана.

Господин Энке нерешительно облизал губы. Его кустистые брови сошлись вместе.

– Коул-цзен, – протянул он, – я могу рассчитывать, что все это будет указано в контракте с офисом Шелеста?

При обычных обстоятельствах в этом вопросе не было бы необходимости – слово Шелеста гарантировало выполнение обязательств. Но господин Энке не был уверен, что Шаэ останется во главе офиса на Корабельной улице достаточно долго для выполнения условий контракта. После скандала по поводу ее былых связей с эспенской военной разведкой, разразившегося полтора месяца назад, ее постоянно полоскали в прессе, звучали призывы к ее отставке.

Шаэ никак не показала, что разделяет сомнения господина Энке.

– Вун-цзен запишет тезисы нашей беседы и пришлет вам к концу дня, – ответила она.

Удовлетворенный господин Энке пообещал, что на следующей неделе пришлет в офис Шелеста обновленное финансовое предложение. Вун проводил Фонарщика к двери и сел на опустевший стул перед Шаэ.

– Ты рассчитываешь превратить это в человеческий капитал, – сказал он.

– Открываю двери, как ты бы выразился.

Вун медленно кивнул.

– Стимул для семей клана посылать детей в эспенский колледж пойдет на пользу Равнинным в долгосрочной перспективе, но только если студенты затем используют полученное образование на службе клану. Что помешает им прельститься яркими огнями Эспении? Мы можем потерять множество потенциальных талантов, отправив их за границу.

– Помимо субсидий на жилье мы заплатим и за обучение. Но только если они вернутся на Кекон и будут работать в офисе Шелеста как минимум три года после выпуска. – Шаэ рассчитывала, что лишь очень немногие, если такие вообще найдутся, будут настолько глупы, что не сдержат обещание клану, ведь в Жанлуне у них останутся родственники, чья жизнь и процветание зависят от расположения Равнинных. – Сын члена Королевского совета Кови – подходящий кандидат, – добавила она.

– Непременно передам это семье Кови. – Вун встал, но задержался у двери, встревоженно обернувшись. – Тебе еще что-то нужно, Шаэ-цзен?

Все утро Шаэ пыталась вести себя как обычно, но не сомневалась, что Вун, который так хорошо ее знает, Почует эмоциональную нестабильность ее ауры, какой бы спокойной она ни выглядела в глазах Фонарщиков и остальных сотрудников офиса. Конечно, он мог отнести это к продолжающимся нападкам на нее, включая то, что Айт Мадаши воспользовалась возможностью объявить себя Колоссом-патриотом, который никогда не допустил бы бывшего эспенского шпиона к руководству Горными. Через две недели предстояло празднование Дня Героев, и Шаэ ожидала, что положение лишь усугубится.

Ей не хотелось, чтобы Вун подозревал об истинной причине ее волнения.

– Нет, Папи-цзен, – ответила Шаэ, изо всех сил стараясь казаться спокойной и даже немного самодовольной. – Я же говорила тебе, что посол Мендофф постарается вернуть долг, верно?

После ухода Вуна зазвонил телефон на столе, и Шаэ чуть не подпрыгнула. Но она ждала не этого звонка.

– Не хотел беспокоить тебя на работе, но утром я прочитал газету и просто хотел удостовериться, что все в порядке.

При звуках голоса Маро у Шаэ защемило в груди. Она посмотрела на часы и закрыла глаза – сейчас она не могла с ним говорить.

– Все нормально, – сказала она. – Это далеко не худшее из того, что Айт Мада делала с моей семьей.

Однако своего она добилась. Шаэ выпустила публичное заявление, утверждая, что перестала консультировать эспенское правительство уже несколько лет назад, и категорически отрицала конфликт интересов, который мог бы поставить под сомнение ее верность Равнинному клану и Кекону. Она подробно ответила на нападки в длинном интервью Тоху Ките на КТРК. Она раскритиковала статью и надавила на редактора «Жанлунского ежедневника». Все без толку. Владелец газеты, разумеется, имел деловые и семейные связи с Горными, а кроме того, газеты хорошо расходились.

Этим утром с черно-белой фотографии в газете на Шаэ глядело улыбающееся лицо Джеральда. Некоторые усердные репортеры отыскали его в Лорудже, городе к югу от Адамонта, где он работал ипотечным брокером, но интервью в стиле желтой прессы снабдили старой фотографией, где он носил форму офицера ВМФ Эспении.

– Все это – просто чепуха, – взорвался Маро. – То, что они о тебе говорят, совершенно не соответствует действительности. Это близорукая, женоненавистническая истерия против всего иностранного. Не иди у них на поводу, не сдавайся. Ты заслуживаешь поста Шелеста, что бы они ни говорили. – Шаэ никогда не слышала, чтобы его голос звучал с такой злостью и болью. – Я могу чем-то помочь?

– Нет, – ответила Шаэ. – Это снова клановая война, только другими способами. Мы с братом разберемся. Просто… держись подальше от всего этого и не разговаривай с репортерами. – Айт и пресса не знали о Маро и