Читать книгу - "Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый"

выступающее из воды. Речной хищник?! Мирда забарахталась, но течение неумолимо несло её вперёд, не позволяя и на метр изменить направление. Ближе, ещё ближе… Чёрная кожа, покрытая то ли крупной чешуей, то ли толстыми, морщинистыми складками, мускулистые конечности, едва видные над водой, огромное тело! Настоящий речной монстр, способный, наверное, заглотить человека целиком.

И вот девочка уткнулась в мокрое твёрдое бревно. Когда пальцы скользнули по размякшей коре, Мирда едва не вскрикнула от облегчения. Чудовище превратилось в ствол упавшего поперёк реки дерева — о большем чуде нельзя было и мечтать! Девочка вцепилась в обломанные ветки и перевела дыхание. Но воображение по-прежнему подбрасывало образы приближающихся снизу хищных тварей, так что она нащупала ногами скрытые в воде сучья, оперлась на них и не без труда, пару раз сорвавшись, выбралась на ствол. Кажется, это был могучий старый дуб, корни которого, должно быть, не выдержали борьбы с кротами. Рано или поздно бобры обязательно разгрызут его и утащат, чтобы построить плотину, которую жителям Годура придётся разрушить, но сейчас дерево просто лежало поперёк течения, служа мостком, по которому Мирда могла выбраться на берег. Девочка осторожно поднялась на четвереньки и начала движение, стараясь не соскользнуть.

Где-то справа раздался всплеск, и тотчас из воды показалась покатая чёрная спина. Помедлив пару секунд, существо исчезло. Однако Мирда знала: обитатели глубин учуяли её, они знали, что она здесь, совсем рядом. И некоторые, способные выбираться на берег, вскоре попытаются достать её и утащить на дно.

Ланс погиб, став жертвой стригоев, Керли, вероятно, утонул или был съеден речными хищниками, а Мирда не могла думать ни о чём, кроме как о том, куда поставить руку или ногу, чтобы не свалиться в воду. Она перебирала конечностями, пытаясь определить, далеко ли до берега: буйно разросшиеся камыши, в которых терялась нижняя часть упавшего дерева, скрывали истинную границу береговой линии.

Когда Мирда увидела десяток тонких щупалец, показавшихся из волн и потянувшихся к ней, то, вскрикнув, вскочила на ноги и прыгнула. Ступни соскользнули с мокрой коры, ободрав её и обнажив светлую часть ствола. Девочка упала, больно ударившись коленями и выставив перед собой руки. В левом плече щёлкнуло, тело пронзила резкая боль — словно по нему изо всей силы хлестнули жердью. В глазах у Мирды потемнело, но она, к счастью, не потеряла сознания и смогла удержаться на стволе. Боги, как же было больно! Левая рука безвольно повисла, ладонь правой саднило, колени — тоже. Позади, извиваясь, ползли по коре чёрные щупальца. Мирда в отчаянии встала и побежала по дереву — будь, что будет! Если упадёт, значит, такова судьба. Девочка несколько раз теряла равновесие, но ей удавалось удержаться.

Вот до камышей осталось метра два, не больше! Вытянутые коричневые шишки, венчающие упругие стебли, мягко качнулись, раздались в стороны, и Мирда встретилась взглядом с круглыми, выпученными глазами бледно-жёлтого цвета, слегка светящимися и оттого похожими на огромных ядовитых светлячков, прилетавших в Годур поздней весной. Не сумев затормозить, она поскользнулась, больно шлёпнулась на копчик и оказалась прямо перед склонившимся к ней водяным! В лицо пахнуло рыбой, тиной и кровью, а через секунду когтистые лапы с перепонками крепко обхватили её поперёк туловища и подняли в воздух.

Глава 29

Мёртвый отец прижимал его к себе, источая тошнотворный запах гнили. Его мягкие руки, покрытые трупными пятнами, распухшие и склизкие, держали крепко, слишком крепко — словно он хотел раздавить Керли. Никогда родитель не проявлял при жизни своих нежных чувств столь сильно, так что парня это пугало даже больше, чем то, что отец был мертвецом. Наконец, объятия ослабли. Керли неуверенно и со страхом взглянул в синюшное лицо, пересечённое жутким кривым шрамом, шедшим через подбородок, нос, левую бровь и лоб. Грубые стежки удерживали багровые края, между которыми сочился желтоватый гной. Отец открыл рот, с трудом разлепив фиолетовые губы, показался распухший чёрный язык, и Керли услышал — вместо булькающего, сдавленного хрипа, который ожидал — довольно отчётливый вопрос:

— Эй, придурок мелкожопый, какого хрена ты тут забыл?

Лицо трупа медленно превратилось в другое, совершенно незнакомое. Твёрдый подбородок, густые брови, сломанный нос, высокие скулы, пронзительные глаза человека, привыкшего убивать, а потом спокойно спать по ночам, и тлеющая папироса, зажатая в углу тонкогубого рта — вот, что узрел Керли, когда картинка прояснилась, и стало ясно, что до этого он видел всего лишь сон.

— Искупаться решил, что ли? — поинтересовался незнакомец. Голос у него был хрипловатый, а тон — насмешливый. — Так не самое удачное время выбрал, знаешь ли, — судорожно дёрнувшись, папироса переместилась в противоположный уголок рта.

Человек замолчал, ожидая ответа.

— Я… — хрипло протянул Керли. В горле саднило, при вдохе лёгкие отозвались тупой болью. — Я упал в реку.

— Ага, значит, не сам прыгнул, — мужчина с папиросой распрямился и махнул кому-то рукой. — Эй, Ронисер, парнишка-то очухался.

Спустя несколько секунд подошёл пузатый бородатый мужик в шляпе с обвисшими мятыми полями. На боку болтался полуторный меч с обмотанной кожей рукоятью, шпоры на сапогах звякали при каждом шаге, как бубенцы.

— Мда-а… — толстяк презрительно сплюнул. — Ну, и на кой он нам сдался, Хейши? Не пойму, зачем мы вообще остановились.

Человек с папиросой хмыкнул.

— Вот поэтому все делают, что я велю, а не ты, Ронисер.

— С этим никто и не спорит, — ворчливо проговорил толстяк. — Только я всё равно не смекаю, с какого перепуга нам возиться с этим задохликом. Ну, вынесла его река. Что теперь, кормить его и с собой таскать? Не лучше ли оставить здесь или обратно скинуть?

При этих словах Керли почувствовал, как из живота поднимается холод.

Хейши опустил на него насмешливый взгляд голубых глаз.

— Не ссы, пацан! — сказал он. — Дядя Рони шутит. Конечно, мы тебя не бросим. Ты ведь с того берега реки, верно?

Керли поднял голову и осмотрелся. Да, мужик с папиросой был прав: течение вынесло его на противоположный берег. И ещё мальчишка увидел двенадцать лошадей, возле которых стояли воины, смахивавшие то ли на бродяг, то ли на наёмников. Керли судорожно сглотнул и перевёл взгляд на Хейши.

— Вы… беззаконники? — выдавил он из себя.

Голубоглазый усмехнулся и подмигнул. Папироса переместилась в противоположный уголок рта.

— Они самые, сынок, — проговорил Хейши. — Они самые. Добро пожаловать в самую знаменитую банду от Вернисдорфа до Норбинга.

— Неужели вы «Красные бесы»?! — выпалил Керли, невольно приходя в восторг.

Это новое чувство даже почти заглушило страх.

Хейши приложил два пальца к краю шляпы.

— Да ты слышал о нас! — проговорил он,