Читать книгу - "Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый"

— Ну, теперь, похоже, замочат нас, — кисло пробормотал Ланс.

Огонёк в фонаре мигнул, выплюнул в темноту маленький пучок искр и погас. Керли отчётливо выругался, но бега не замедлил. Через минуту он швырнул бесполезный, но тяжёлый фонарь в сторону.

Вой раздался совсем близко. Стригои неслись через лес, преследуя добычу и предвкушая пиршество. Они издавали крики, пронзительные вопли и хохотали, как сумасшедшие. От этих звуков внутри у детей всё сжималось, а ноги так и норовили заплестись или споткнуться о высунувшийся из влажной земли корень или запутаться в высокой, жёсткой траве.

Керли чувствовал, как горит его лицо, как рубаха липнет к телу, а горячий ночной воздух выплавляет готовые разорваться лёгкие. Почти минуту ему казалось, что вот-вот он рухнет на землю и не сможет подняться, но затем это прошло, и в какой-то момент он обрёл второе дыхание. Ему даже удалось немного увеличить скорость — это было подобно чуду! В голову пришла мысль обернуться, чтобы узнать, где его друзья, но он сообразил, что, если сделает это и увидит, что Ланс и Мирда сильно отстали, то захочет — нет, не захочет, а должен будет — замедлить бег и подождать их. А инстинкт самосохранения изо всех сил вопил: «Не смей! Не смей этого делать, придурок! Сейчас каждый за себя. Они даже не взяли тебя с собой — ты случайно наткнулся на них в лесу! Так что ни черта ты им не должен — ни чер-та!» Керли колебался почти секунду. А затем поднажал ещё, чувствуя, как мышцы ног перестают гореть, и всё тело обретает невообразимую лёгкость.

Вдруг деревья расступились, и парень выскочил на открытое пространство: лес кончился, и теперь Керли бежал по полю. Луна, наполовину скрытая течей, освещала одинокий дуб справа и разрушенную часовню, похожую на воткнутый в землю кинжал. В бледном ночном сиянии спутника Земли она казалась вырезанным из плотного картона силуэтом, изготовленным для зитского театра теней. Впереди вырисовывался зубчатый гребень леса, которым заканчивалось поле. Никакой дороги не было! Керли ошибся, выбрав это направление.

В разгоряченное лицо неожиданно повеяло прохладой. Ноздри уловили едва различимый запах ила.

Мирда выскочила из леса и пробежала метров двадцать, прежде чем поняла, что оказалась на открытом пространстве, оставшись без прикрытия деревьев. Хотя он всё равно не послужили бы защитой от отлично видевших в темноте и обладавших отменным слухом стригоев. Девочка обернулась, чтобы найти взглядом отставшего Ланса. Парень никогда не был особенно вынослив, и уже сдал: он бежал, тяжело отдуваясь и неуклюже переставляя ноги.

За ним показались прижатые к земле силуэты вампиров — твари выскакивали из леса с разных сторон и устремлялись за детьми, «стекаясь» к последнему из них, как волки, определившие самого слабого в стаде оленёнка. Бедные руки, ноги и лица, чёрные провалы глаз, кровожадно раскрытые рты с длинными клыками, испачканные землёй лохмотья одежды — всё это мгновенно запечатлелось на сетчатке Мирды. А потом она узнала Нивелла. Сын жреца Сарадана был членом их компании. Они проводили много времени вместе — до того, как вампиры похитили его и сделали стригоем. Мирда сама удивилась, что узнала его: их разделяло приличное расстояние, да и луна давала не так уж много света, к тому же, Нивелл сильно изменился после перерождения. И, тем не менее, девочка не сомневалась, что одним из первых, кто неумолимо приближался к бедняге Лансу, был именно её старый приятель. Она хотела отвернуться и припустить изо всех оставшихся сил — хотя куда и зачем? — но не могла заставить себя сделать это, потому что Ланс споткнулся, нелепо взмахнув руками, а Нивелл взвился в воздух, как дикая лесная кошка и обрушился ему на спину, повалив в траву. Тотчас ещё трое стригоев накинулись на добычу с пронзительными торжествующими воплями.

Закричав, Мирда, наконец, отвернулась и с ужасом поняла, что не видит впереди Керли — тот просто исчез, как сквозь землю провалился. Она осталась одна! Из глаз брызнули слёзы, мигом затуманив зрение. Всё вокруг погрузилось в туман и поплыло. Девочка сделала наугад десяток шагов, а потом правая нога не нашла твёрдой основы и провалилась в пустоту. Мирда опрокинулась вперёд, перекувырнулась и полетела вниз, отчаянно вереща и размахивая руками.

Падение продолжалось недолго: тело жёстко ударилось о водную поверхность, взметнув тучу брызг. Мирда погрузилась в холодную массу, вдохнула её, захлебнулась и инстинктивно забарахталась. Ей удалось вынырнуть и откашляться. В лёгкие вместо воды хлынул наполненный запахом ила воздух. Намокшая одежда облепила тело, но платье было слишком коротко, чтобы запутать ноги, так что девочка не пошла ко дну, а осталась на поверхности, испуганно озираясь. Её взгляд упал на что-то круглое и тёмное, уносящееся течением прочь. Кажется, голова… Спустя пару секунд мелькнуло в лунном свете бледное окровавленное лицо, и Мирда узнала Керли. Значит, он не исчез, а тоже свалился с разбега в реку, не заметив, что бежит не по полю, а по всего лишь по лугу, оканчивающемуся обрывом. Девочка подняла глаза на высокий берег и увидела стригоев. Вампиры всматривались в неё, провожая взглядами, но бросаться в воду не торопились. Течение быстро уносило Мирду, так что спустя несколько мгновений она уже потеряла их из виду. Река закрутила её, и девочка очутилась на середине потока. Голова Керли куда-то пропала — может, он утонул. Даже — скорее всего. Мирда была готова вновь расплакаться, но борьба с течением, за то, чтобы остаться на поверхность и не разделить судьбу Керли, — в общем, борьба за жизнь — отнимала слишком много сил. На то, чтобы жалеть себя, их уже не оставалось.

Река разлилась после сезона дождей, отрезав Годур от южной части Пустоши, откуда приходили скупщики скота, бандиты и паломники, направляющиеся к местам поклонения святыням, а также чёрные старатели, ищущие разрушенные кромлехи в надежде добыть там немного магии. Вслед за ними шли колдуны, нищие и торговцы. Но в последнее время человеческий поток иссяк: река превратилась в непреодолимую преграду. Раньше люди пытались строить мосты, но их быстро разрушали прибрежные кроты — здоровенные твари, рывшие норы вдоль реки, а брёвна затем утаскивали бобры. Понтонные мосты тоже не прижились: обитатели вод опрокидывали и разбивали их, обвивая гладкими телами или щупальцами.

Именно об этих существах вспомнила Мирда, пытаясь удержаться на плаву. Они скользили где-то в глубине, холодные и безжалостные, наверное, уже заметившие упавшую в реку добычу. От подобных мыслей у девочки едва не отнялись ноги.

Впереди показалось нечто тёмное и длинное,