Читать книгу - "Архитектор Душ II - Александр Вольт"

районе солнечного сплетения — ровный, спокойный ритм. Моя психея. Энергия души.

Я сосредоточился на этом ощущении. Тепло начало обретать форму, превращаясь в потоки, которые расходились от центра по всему телу. Я чувствовал, как энергия течет по рукам, доходя до самых кончиков пальцев, как она омывает внутренние органы, как поднимается к мозгу.

Это была моя внутренняя река жизни. Она была спокойной, но я чувствовал ее объем, ее силу. И одновременно ощущал ее границы — где кончается этот резервуар. Когда я открыл глаза, время перевалило далеко за полночь. Я не заметил, как просидел несколько часов в такой позе, но ни ноги, ни руки, ни остальные части тела не ныли.

Тогда я еще немного попрактиковался со «зрением». Стоял перед зеркалом и «включал» и «выключал» его, стараясь почувствовать тратится ли на эти манипуляции моя энергия.

Но пока что мне удавалось понять одно — если она и тратилась, то настолько мизерно, что я не ощущал.

— Слышишь? — обратился я к книге.

— Я сплю, — отозвался гримуар.

— Чего? Не выдумывай, ты просто сущность, запертая на бумажных страницах. Тебе не нужен ни покой, ни сон, ни еда.

— Ты что, мастер гримуаров что ли? — удивилась книга. — Не припомню, чтобы ты вникал в то, что нужно таким, как я. Но раз уж ты меня разбудил — говори, что хочешь.

— Ты что-то говорил про то, что я смогу научиться прикасаться к чужой психее на дистанции. Как этого добиться?

На мгновение мне показалось, что гримуар тяжело вздохнул.

— И тянул же меня черт за язык с тобой дела вести. Ты и впрямь решил взяться за обучение и довести начатое до конца?

— А я, по-твоему, просто так что ли тебе об этом говорил?

— Да кто тебя знает, подселенец! — буркнул гримуар. — Может ты такое же трепло, как старый Громов. Ладно, слушай сюда внимательно. У тебя все равно сразу из этого ничего не выйдет, однако слушай и вникай.

— Хочешь сказать, что для того, чтобы научиться дотрагиваться до психеии на дистанции дальше, чем вытянутая рука — у меня могут уйти годы?

— Нет, тебе всего лишь придется использовать проверенный старый имперский…

Глава 20

Я ждал. Ждал какого-нибудь сложного термина, названия древней техники, магической формулы. Чего-то, что соответствовало бы таинственности момента.

— … метод кнута и пряника, — закончил гримуар.

Я замер, а затем медленно потер лицо руками.

— Ты сейчас издеваешься, треклятый букварь? — спросил я, чувствуя, как накопившаяся усталость последних дней свалилась на плечи от абсурда услышанного. — Какой еще, к черту, кнут и пряник?

— Самые обыкновенные, — в голосе гримуара не было и намека на шутку, но я готов был поклясться, что слышу, как внутри его кожаного переплета что-то беззвучно хихикает. — Это, пожалуй, самая точная аналогия.

— Я ни хрена не понимаю из твоего бумажного шелеста! Причем тут кнут? К чему здесь, прости господи, пряник? Или ты попытался, услышав новое слово, применить его, не понимая сути самого значения? — вспылил я, потому что эти полунамеки и таинственность, с которой разговаривал гримуар, действовала на нервы.

— Почти, — отозвался гримуар. — Но прежде чем ты начнешь размахивать своими невидимыми руками, тебе нужно довести до автоматизма то, чем ты занимался последние несколько часов. Зрение. Когда ты научишься видеть психею так же легко, как физический мир, не тратя на это кучу времени, вот тогда можно будет говорить о следующем шаге. Эффективность — ключ ко всему.

Я кивнул. Это логично. Сначала нужно отработать самый главный навык — зрение. Если я не могу включать и выключать его также просто, как и дышать, о развитии других способностей не может идти и речи.

— И для него, к твоему сожалению, понадобится подопытный, — продолжил гримуар. — На себе такое не развить. Это как пытаться пощекотать самого себя — мозг знает, чего ожидать, и блокирует полноценную реакцию. Тебе нужен внешний объект.

— Хорошо, допустим. И что дальше?

— А дальше все просто. Встаешь на дистанции. Пусть будет метр для начала, и пробуешь. Протягиваешь руку и пытаешься прикоснуться. Не к его пиджаку, подселенец, а к его душе. Попытайся ощутить ее, дотянуться до нее своим собственным энергетическим полем.

— И в чем здесь кнут и пряник?

— Вот тебе «кнут», — менторским тоном заявила книга. — Поначалу это будет отнимать у тебя много сил. Будешь чувствовать себя так, словно разгрузил вагон с углем. Каждая попытка будет выжимать тебя досуха. А «пряник»… пряник — это результат.

Голос гримуара стал почти мечтательным.

— Чем больше практики, тем понятнее будет для тебя этот процесс. Ты начнешь чувствовать, как именно нужно направить энергию, как ее сфокусировать, словно луч света через линзу. Оптимизируешь расходы, приноровишься, и однажды… однажды ты сможешь коснуться души человека, стоящего на другом конце комнаты, так же легко, как сейчас касаешься обложки книги. И станешь мастером. А теперь иди спать. Завтра тебе понадобится ясная голова. И, возможно, доброволец.

— Что ж, тогда подумаю об этом завтра. Как известно утро вечера мудренее.

* * *

Я проснулся еще до будильника. Серое предрассветное небо за окном обещало очередной пасмурный день. Голова была на удивление ясной, а тело хоть и ныло после вчерашней тренировки, ощущалось сильным и полным энергии. Кажется, медитации, которые посоветовал гримуар, действительно работали. Мой внутренний «резервуар» восстанавливался быстрее.

Одевшись в спортивную форму, я спустился в сад. Прохладный влажный воздух пах листвой и мокрой землей — ночью прошел дождь. Начав с легкой разминки, я перешел к интенсивным упражнениям, заставляя мышцы работать и привыкать к постоянным нагрузкам.

Когда я, разгоряченный и взмокший, вернулся в дом, с кухни уже доносился запах жареного бекона и свежесваренного кофе. Приняв душ, я спустился на кухню. Девушки были на ногах. Алиса стояла у плиты, сосредоточенно переворачивая на сковороде омлет, а Лидия, с безупречной осанкой, расставляла на столе тарелки.

— Доброе утро, атлет, — кивнула Лидия, не отрываясь от своего занятия. В ее голосе, как мне показалось, прозвучали нотки иронии, но без прежней язвительности.

— Ого. Доброе утро? — ответил я встречной подколкой. — Не «я ненавижу тебя, Громов» или, например, «твой дом — это сарай», — ответил я, наливая себе стакан воды. — Что, решила освоить профессию официантки? — уточнил я, кивнув головой