Читать книгу - "Сколково. Хронотуризм. Книга 1 - Всеволод Глуховцев"

— Ясно.

Ну а он, Валентин Данько, молчал все эти годы, храня тайну. И сохранил до нынешнего дня. Впрочем, мог бы и не хранить. Она давным-давно стала никому не нужна…

Валентин Данько, монолог

…И я сам никому не нужен. Много лет и еще годы, годы и годы впереди. Что они принесут мне? Я не знаю. Но я готов все принять смиренно и без ропота, ибо сознаю, что несу расплату за свои грехи…

Валентина прорвало. Он говорил и говорил, не мог остановиться. Да, тогда он скрылся, затаился, замолчал… и все само собой затихло. О таинственно пропавших пошумели, поорали, да и забыли; капитана-участкового начальство сочло стариком, сплавило на пенсию, а новый почему-то не проявил интереса к агенту Данько… Тут и опала кончилась. Валентина перевели в вечернюю смену, вновь пошли тучные урожайные дни. Но он теперь старался не наглеть, держал свою жадность в узде, клиентов чистил аккуратно. И к весне девяносто первого года скопил денег на мечту всей жизни — подержанную «девятку» цвета «мокрый асфальт». Купил! Восторгу не было пределов.

К этому времени память о мутных тайнах двухлетней давности заметно померкла. Страх отступил. И Валентин постарался уверить себя, что все прошлое миновало и началась новая жизнь…

Ах, если бы все было так легко!

Поездить на пафосном авто Валентину Данько довелось чуть больше двух месяцев.

На совершенно пустой летней дороге, в совершенно безобидном месте машину занесло, — словно черт дернул за колесо! — «девятка» улетела в кювет, дважды кувыркнулась, и…

И Валентин очнулся в больнице.

Врачи улыбались, делали бодрый вид, но он как-то сразу понял, что дело плохо. Лишь через день-другой доктора решились сказать ему тяжелую правду: ходить он больше никогда не будет.

И в тот же день местные СМИ разразились сенсацией: в пригородном лесу, едва ли не в двух шагах от места крушения машины Данько, обнаружен давно сгнивший труп мужчины. Было установлено, что это один из безвестно пропавших осенью восемьдесят девятого года — Анатолий Ломов.

Тогда Валентин понял, что прошлое догнало его.

Полгода он провел в депрессии. Похудел, осунулся, оброс бородой. За это время развалился СССР, пошла другая, странная, чужая жизнь. Валентин осознал, что ему в ней места нет, но при всем том надо как-то жить, надо искать себя…

— И, слава Богу, нашел. — Он положил руку на Библию. — Теперь мне больше ничего не надо. Я много думаю. О людях, о судьбе, о смысле жизни. О смерти и бессмертии. И мне дико: каким уродом я жил раньше, прости Господи!.. — Он помолчал. — И сны мне снятся. Все я вижу, слышу. Это очень важно для меня. Что-то огромное. Почти космос. А проснусь — и все забыл. Одни какие-то фигуры без лиц… Хочу вспомнить и не могу. — Он помолчал еще. — И тогда почему-то я думаю про него. Ну, про Того. Я называю его: Эхо. Мистер Эхо. Не знаю, почему. И мне кажется, что он только отклик моей боли и тоски. Всех этих моих лет. Что не Толян мне о нем говорил, а я сам все это выдумал… Но он, конечно, есть. И я уверен, что он здесь, вблизи. Кто он сейчас? Как сыграл в свою игру с судьбой?..

— А как вы думаете? — спросил Игорь.

— Не знаю, — просто сказал Данько. — Знаю одно: добром это не кончится. Вот вы пришли ко мне. Пришли сегодня, не вчера, не завтра. Это ж неспроста. Может, это и есть начало конца для него.

Друзья переглянулись. Игорь сделал знак глазами. Виктор так же взглядом ответил: я понял. Игорь сказал:

— Нам пора. Спасибо. Я потом к вам загляну, не возражаете?

— Как хотите.

— Захочу. А вы, главное, не волнуйтесь.

— Я спокоен, — улыбнулся Валентин. — Теперь мне в самом деле ничего не страшно. Хотя и не весело. Но это все равно.