Читать книгу - "Японская война 1904. Книга пятая - Антон Дмитриевич Емельянов"

За счет этого расширяем и круг лиц, которые будут получать от нас пользу. Чем больше партнеров, тем выше у них конкуренция, и тем больше у нас возможностей продавливать свои условия. Например, не наглеть, вкладывать часть прибыли во что-то для людей. И тогда, если нам дадут хоть немного спокойных годков, сковырнуть наших ставленников станет гораздо сложнее.

— Был еще третий вариант, — напомнил заинтересовавшийся Огинский.

— Третий — это фантастика. В нем сам Асиньоро Икуан доходит до всего, что мы бы делали по второму плану, и делает то же самое сам. Но я бы на такое не рассчитывал.

Все немного посмеялись, а потом снова взялись каждый за свои дела. Тренировки старых, формирование и обучение новых частей. К нам продолжали идти добровольцы, я ждал скорого поступлений первой партии «БМ-05 Артур» с Путиловского — дел меньше не становилось. Но мысли при этом все равно раз за разом скользили только к одному. Как же там, в Ханое⁈

Глава 19

Серый утренний туман поднимался от мостовых, смешиваясь с паром от множества тяжелых паровозов. Анна Алексеевна Нератова приехала на Николаевский вокзал еще вчера, чтобы убедиться, что первый эшелон с новыми броневиками уедет точно в срок. Ее эшелон!

Девушка поправила модное серое пальто с черным овечьим воротником и заметила, что перчатки все в угольной пыли. Чуть не измазалась! То-то отец с дедом бы посмеялись… Хотя, а когда они в последний раз это делали? После возвращения из Маньчжурии — ни разу. То ли ей некогда было замечать, то ли семья Нератовых наконец начала гордиться своей дочерью.

Анна улыбнулась. Она вот сама собой очень гордилась. Было сложно, в процессе она потеряла почти всю свою команду, остались только Дукельский и Розинг. И то — первый почти не занимался текущим броневиком, пытаясь довести до ума торсионы для следующего поколения. А второй — немного помог по электрике, но опять же почти все свое время тратил на три вещи: попытку передать не звук, а изображение, придумать, зачем это нужно на войне, и пригласить ее, Анну, куда-нибудь прогуляться.

Если бы не свои, Путиловские и армейские инженеры, которые подключились в процессе и подхватили все задумки ветреных светил отечественной науки, то все могло бы встать уже через неделю. Но они справились! Довели до ума то, что было можно, выкинули то, что нельзя, запустили линию… И вот первые пятьдесят машин отправляются на восток. Через неделю поедет второй эшелон, через две — еще один, и так далее.

— Россия сосредотачивается, — Анна подошла к ближайшему вагону и коснулась ладонью наспех прибитой кем-то из путейцев деревянной таблички.

Маньчжурия, Инкоу — два таких простых слова, которые сегодня в столице знает каждый.

— Горчаков? — неожиданно Анна услышала чей-то хриплый голос.

Обернулась. Рядом стояла незнакомая девушка в слишком легком для ноября платье, да и пальто выдавало, что она переживает не самые легкие времена. Поношенное, а на рукаве то ли шов разошелся, то ли след от ножа.

— Что вы имеете в виду?

— Что это слова Горчакова. Россия не злится, Россия сосредотачивается. После них мы стали главным бенефициаром Франко-прусской войны и вернули себе флот на Черном море.

— Точно, — кивнула Анна. — А я вот сразу не вспомнила, просто пришло в голову, само по себе.

— Бывает, — девушка усмехнулась. — Я вот не ожидала, что приду сюда сегодня, но… Что-то потянуло. Меня, кстати, зовут Вера.

— Анна.

— Очень приятно.

На мгновение повисла пауза — самое то, чтобы разойтись и больше не вспоминать друг друга, но Анна почему-то не могла избавиться от мысли, как они с этой случайной девушкой похожи. Не внешне и не словами… Может быть, горящими глазами, которыми не принято смотреть на оружие, но они не могут по-другому.

В этот момент свет мигнул и погас. Некоторые говорили, что модное электрическое освещение было просто не создано для Санкт-Петербурга и его погоды. Другие — наоборот, что этот мертвенный тусклый свет очень подходит медлительной столице и болотам, на которых она построена. Анне же… ей просто хотелось, чтобы на улицах поскорее появились более современные провода и более мощные лампы, вроде тех, что они сами ставили на броневики. Яркие, живые, которые могли работать даже под водой. Непобедимые — то, что на самом деле подходит жителям ее города.

— Я, наверно, пойду, — Вера развернулась и закрутила головой в поисках буфета.

На часах пробило шесть утра, и значит, там как раз должны были поставить свежий самовар. Неожиданно мимо пробежало сразу несколько жандармов, а где-то вдали раздались тревожные трели свистков.

— Тела! Тела! Четверо убитых! — крики быстро гасли во влажном воздухе, но они все равно все слышали.

— И адская машинка…

— Проклятье! Нужно вызывать Вячеслава Константиновича…

Потом крики разом затихли — скорее всего, появился кто-то из начальства, но Анна и так поняла, что тут произошло. Почти произошло. Попытка подрыва ее поезда, ее машин — и только чудо смогло остановить проклятых террористов.

— Мне пора, — Вера поклонилась и уже повернулась в сторону выхода с вокзала, когда Анна ее остановила.

— Подождите, — попросила она. — Постойте немного рядом, мне так будет спокойнее.

— Хорошо, — Вера замерла на месте.

— И раз мы тут стоим… А что вы думаете, будет мир или нет?

— Ну, вы, учитывая, что готовите оружие для фронта, точно верите в войну, — Вера стояла, опустив взгляд.

— Это правда, а вот вы не ответили. Во что вы верите?

— Я тоже верю в войну, — с вызовом ответила Вера.

— Почему?

— Потому что я ее видела.

— Ваша семья служила где-то в Азии?

— Моя семья предпочитает политику в столице, — Вера криво усмехнулась. — А вот мне довелось побывать в Маньчжурии. Даже видела Макарова.

— И как он вам?

— Он тоже верит в войну. И готовится к ней даже тогда, когда остальные засовывают головы в песок! И поэтому тогда, когда человеческая подлость приводит к тому, к чему и должна привести, именно он готов к ней лучше всех.

— Прямо-таки подлость?

— Вы с Путиловского? — Вера ответила вопросом на вопрос. — Наверно, дочь одной из тех семей, которым позволили управлять заводом.

— Нам никто не позволял, мы сами…

— Полно! Лучше вспомните, что было еще полгода назад. Если