Читать книгу - "Сделай сам 4 - Константин Николаевич Буланов"

городах на некоторые товары даже ввели карточки, то в Германии ситуация была и того хуже. Плюс смерти от ещё свирепствующей «британки». Плюс «проблемы» с флотом. Плюс поражения на сухопутных фронтах, что на Восточном, что на Западном.

Короче, немцы сдались. И, чего не отнять, того не отнять, британский флот сыграл в этом свою немаловажную роль.

— Ты же сам был резко против постройки на наших верфях чего-то столь же грандиозного, — попенял мне великий князь моё опосредованное участие в наложении Думой вето на строительство отечественных сверхдредноутов. — А теперь вот восхищаешься чужими кораблями.

Да, было дело. Вслед за четвёркой «Измаилов» с их 356-мм орудиями, наши адмиралы возжелали получить себе бойцов аж с двенадцатью 406-мм орудиями в залпе. И даже одобрили проект корабельного инженера Бубнова — создателя отечественных подводных лодок! Но, как по мне, это была чистой воды утопия. И полагал так далеко не я один.

К тому же, впереди нас ожидало доскональное изучение конструкций трофейных немецких и австрийских кораблей, с которых можно было почерпнуть чего-то для себя новое. А потому спешить в данном вопросе не следовало вовсе.

Вот британцы поспешили, создав четвёрку своих «Худов». И что? В знакомой мне иной истории тот самый «Худ» во времена Второй мировой войны погиб в течении 5–8 минут сражения с линкором следующего поколения. Сказался неустранимый конструктивный недостаток горизонтальной броневой защиты. Тогда как деньги на них были выделены аховые. Под четверть миллиарда золотых рублей, ежели переводить на наши деньги! Четверть миллиарда за 4 корабля! Даже дороже тех же «Измаилов», которые и так были построены с напряжением всех сил страны да с немалой помощью британцев.

— А я и сейчас против, — лишь пожал плечами в ответ на высказанную шпильку. — Палубная авиация наглядно показала, что правила ведения войны на море сильно изменились. И потому бездумное строительство линкоров без учёта новых вводных — лишняя трата наших сил и средств. Тех самых средств, которых катастрофически нам не хватает. — Тут я бил не в бровь, а в глаз.

Война, конечно, завершилась в нашу пользу, что мигом разрешило множество проблем. Но тут же породило новые! Если Российская империя вступила в длившееся 3 года противостояние, имея государственный долг в 9 миллиардов золотых рублей, то к его окончанию подошла уже с долгом в 20,5 миллиардов.

Немыслимая сумма! Невоображаемая!

Причём из них 7 миллиардов мы должны были вернуть Британии всего-то через 1 год после официального объявления победы.

Да, да! Вот так! Когда берёшь чужие деньги, находясь в большой нужде — не смотришь на условия возврата. А 7 миллиардов — это, считай, 2 довоенных годовых бюджета всей страны. Вот так-то! Ужас и кошмар!

Плюс сверх того 740 миллионов требовалось платить в качестве процентов по всем прочим займам. Не разово! А каждый год! Суммарный бюджет армии и флота так-то!

Понятно, что таких богатств несметных у империи банально не имелось в изрядно опустошённых закромах. И с этим только-только предстояло что-то делать. Как-то с кем-то договариваться о всяких там рассрочках, реструктуризациях и очередных кредитах, но уже под меньший годовой процент.

Беда же здесь вдобавок состояла в том, что денег брать банально стало неоткуда, поскольку в должниках ходили вообще все! Долг той же Франции был вдвое выше нашего, а Англии — аж вчетверо! И даже США сравнялись с нами в этом показателе всего-то за 8 месяцев участия в войне. Со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.

Про проигравшую сторону можно было даже не говорить — у них долги наличествовали того крупнее, плюс вскоре Вене, Риму и Берлину предстояло выворачивать карманы в пользу победителей. У Стамбула, Будапешта и Софии карманы уже были вывернуты. Но в них нашлись лишь моль и мыши, помимо собственных расписок о долгах.

— Согласен, — тяжко вздохнул командир, — денег не хватает никому. Даже вам, насколько мне известно, пришлось сильно поступиться собственными планами.

— И это ещё мягко сказано! — не стал я сдерживать внутри себя эту проблему. — В ближайшие 2–3 года не видеть нам тех новейших автомобилей, разработку которых мы начали ещё 2 года тому назад!

Мы ведь с папа́ не только собственные средства пускали на выкуп очередных российских облигаций военного займы. Мы на это дело и всех своих американских бизнеспартнёров подписали. А потому средств на внедрение новых моделей просто не имелось! Как и на постройку очередных заводов или перестройку старых.

В России все продажи автотранспорта, считай, остановились. Армейские заказы на грузовики мгновенно прекратились, а спрос на легковые автомобили был совсем ничтожным. Пока даже 2 тысяч заявок не набралось, включая люксовые лимузины.

Про танки, самолёты и стрелковое оружие можно было даже не упоминать. Все размещённые заказы мгновенно аннулировали, выкупив лишь то, что уже находилось в производстве. Вот так всего в одно мгновение государственного заказчика продолжили интересовать только новые паровозы, поскольку имеющийся парк железнодорожного транспорта страны за последние 3 года оказался загнан вусмерть.

А люди-то годами всё это производившие никуда не делись! И, что логично, всем этим людям требовалось ежемесячно платить! Так что ситуация у нас, у Яковлевых, сложилась, не как после развала СССР, но очень к тому близко.

Полгода мы с папа́ да с братом только и носились по своим российским заводам, что успокаивая там людей, что переориентируя производства на гражданскую продукцию. А где-то, да, увы, и сокращая персонал. Быть добренькими вообще для всех у нас не получалось в силу обстоятельств.

Но назло всем недоброжелателям мы как-то продержались до срока получения очередных несметных дивидендов в январе 1921 года и после смогли выдохнуть с немалым облегчением. А как ты тут не выдохнешь, коли на счета упали под 300 миллионов золотых рублей, треть из которых являлись обязательствами России по выкупленным нами облигациям? В бумажных же деньгах, серьёзно обесценившихся к этому времени по отношению к драгметаллам, мы получили вовсе больше миллиарда!

— Я бы и рад помочь твоей семье новыми заказами на технику, но сам ведь знаешь, могу тем самым только хуже сделать, — развёл руками великий князь, расписываясь в собственном бессилии.

Мало того, что теперь огромная полнота власти находилась в руках думцев и министров, а не императора, так ещё внутри самой семьи Романовых он перестал котироваться в качестве солидной силы, к мнению которой следует прислушиваться.

Регент, пусть даже неофициальный, молодому императору стал более не нужен. Алексей II взбрыкнул и, проявив изрядный юношеский максимализм, изволил сообщить, что