Читать книгу - "Сделай сам 4 - Константин Николаевич Буланов"

Вот Ленин — умничка, как проживал в своей Швейцарии, так носа не казал оттуда до сих пор, поскольку слишком сильно опасался незамедлительного ареста по прибытию на родину. И это в лучшем случае! Амнистию-то по политическим и религиозным делам в империи никто не объявлял. В том не было теперь необходимости, как и во всяких Керенских. А без такой гарантии являться лично в Петроград, он не решался совершенно.

Как не решались на сей шаг ещё 186 активнейших «швейцарских» рэволюционэров с исконно русскими фамилиями: Кон, Кац, Цхакая, Радомыльский, Абрамович, Гоберман, Бронштейн, Аптекман, Баугидзе, Жвиф, Мунтян, Маневич, Пикер, Рабинович, Цедербаум, Шейкман, Рашковский аж Хаим Пинкусович и многие другие.

Кто-кто, а эти деятели уж точно знали, как жить лучше русскому народу! Кто бы сомневался в их познаниях, блин! Ведь среди них, почти двух сотен революционных рыл, имелось целых полтора десятка русских или как бы русских, включая женщин и детей! А, стало быть, им черпать максимально достоверную информацию уж точно было от кого!

Что называется, спасибо, но теперь мы как-то сами тут всё правильно устроим, обустроим и построим. Путь ко всеобщему благополучию нам указывать уже не требуется вовсе. Всем вновь спасибо, все свободны и прощайте.

Так что в стране хоть до недовольного роптания населения и войск дело порой всё же доходило, красноармейцев, как и красных флагов революции, на улицах столицы было не видать. Чему в немалой степени способствовали сводки с фронта.

Да, людям было очень тяжело, никто не спорит. Цены на дрожжах уже росли, а денег только меньше становилось. Но при всём при этом те же люди видели и слышали день ото дня, что всё не зря, и наша сила ломит супостата. А там, глядишь, и кончится война. Ещё бы только годик потерпеть иль полтора. Ведь столько для победы уже сделано в итоге! Осталось, блин, пройти по краю самого последнего «обрыва» и не оступиться под конец пути. И потому мои «рабочие шпионы» уже который год отслеживали поползновения всех более-менее опасных потенциальных толкателей в спину, чтобы вовремя пресечь их действия, ежели чего.

— Откуда? — прервала мои размышления о не случившейся революции жена.

— Что откуда? — даже не сразу сообразил я, что именно она в виду имела.

— Рота этих самых красноармейцев откуда взялась? — показательно тяжело вздохнув и возведя очи к небу — точнее к потолку квартиры, уточнила Надя, прекрасно знавшая меня, как порой сильно бесящего собеседника. Отсюда и реакция такая, мне уже давно привычная.

— Понятное дело — из народа вышла, — не смог вот отказать себе в возможности слегка взбодрить супругу лёгкой и почти что безобидной шпилькой. А то она чего-то слишком загрустила. Надо бы её расшевелить.

— Саша, я тебя сейчас ударю! Больно! — Во! Хоть какие-то гормоны в кровь её попали, наконец, а то всё кисла у камина серой мышкой, словно совсем древняя старуха.

— Ну, хорошо, хорошо! Не только из народа, а ещё вдобавок из казарм! — взлетел мой указательный палец вверх в обозначении немалой значимости данного факта.

— Иди быстрей ко мне, мой милый! — по направлению к моей персоне простёрлись руки любящей жены, но не поддался я на данную ловушку. Ну, право слово, столько лет мы уже вместе. Я же в неё влезал уже раз двести за все прошедшие года! И потому, не сдвинувшись ни на миллиметр, дождался основных слов фразы. — Буду бить! — Вот! В этом я ни секунды и не сомневался! Будет!

— Нет, ну а чего сразу бить-то? А? Где я сказал неправду? — непритворно удивился ваш рассказчик, отыгрывая роль фигляра до конца. — Люди ведь всегда выходят из народа, а роты — из казарм!

— Ладно, сама встану, чтоб побить, — вновь тяжело вздохнув, Надежда отложила шаль и, молча двинулась давать своим рукам излишне много воли. — Ты главное на месте стой! Стоять! Куда! Поймаю, хуже будет!

И вот так всегда! О, женщины! Как их понять мужчине? Ну, в самом деле! Я ведь истинную правду говорил! Пусть даже и не совпадающую полностью с творящейся на улице картиной. Там рота мокнущих под «плачем неба» юнкеров чеканила куда-то дружно шаг, в известном лишь одним им направлении. И никаких тебе красноармейцев! Как никаких тебе парадов 7 ноября!

Вообще ситуация в стране и мире складывалась нынче отнюдь не схожим образом, как на третий год войны в известной мне иной истории планеты. Взять, к примеру, ту же эпидемию «испанки», что с моей руки именовали теперь многие «британкой». Её волна пошла гулять по миру куда как медленней из-за мгновенно организованного в Штатах карантина, стоило ей только там начать валить народ в могилы десятками и сотнями тысяч.

Как результат тех действий, сильнейший вирусный удар пришёлся по Европе не в 1918 году, а на минувшую весну и уже завершающуюся осень, да нас в России тоже малость зацепило самым краем. Под пару миллион солдат слегло в госпиталя, что у французов, что у немцев, что у итальянцев. Из них почти 150 тысяч в сумме были преданы впоследствии земле. На всех пенициллина просто не хватило. Гражданские же тоже миллионами слегли с этой болезнью. Причём, в куда больших количествах, нежели военные. Что возымело некоторые последствия.

Учитывая складывающееся положение на фронтах и нарастающие снежным комом внутренние экономические проблемы, Италия на фоне эпидемии всё же решилась соскочить с крючка, чтоб вслед за флотом не лишиться островов Сардинии с Сицилией, куда британцы, греки и французы уже подтягивали корабли с морским десантом.

Всё равно на сухопутном фронте с Францией ничего не вышло отхватить, окромя затрещин. Да и в войну вступали итальянцы изначально только против сербов с греками, даже в кошмарном сне не видя себя реальным противником Антанты. Потому недели две назад они оповестили визави о прекращении огня на время, и пригласили всех за стол переговоров для обсуждения всех пунктов будущего мирного сосуществования.

Нам, в смысле России, с того не перепало ровным счётом ничего. Союзнички там и без нас всё порешали меж собой и поделили. Но уже радовало хотя бы то, что немцы и австрийцы остались в гордом одиночестве отныне.

Да, всё ещё опасные и сильные. Тут принижать их было — значить врать себе. Однако, априори проигравшие. Ведь война уже