Читать книгу - "Последний рубеж. Том 2 - Вадим Фарг"

пытался бежать. Но было поздно. Его охрана, маги второй и третьей ступени, видя мою силу и ярость толпы, колебалась. Их преданность имела свою цену, и они не были готовы умирать за проигравшего.

В этот момент городская стража, до сих пор лишь оцеплявшая площадь, начала действовать. Солдаты в тяжёлой броне, не обращая внимания на толпу, двинулись прямо к помосту. Они взяли под руки обмякшего, обезумевшего от ужаса Пастыря и его ближайших сподвижников. Другой отряд направился к зданию, где находились Воронцовы. Княгиня Савельева действовала быстро и эффективно.

Я стоял в центре всего этого хаоса, но меня он не касался. Я был его эпицентром, его причиной, но оставался над ним. Аристократы, наблюдавшие за происходящим из своих лож, молчали. Смирновы, Морозовы — все они видели не просто победу над очередным врагом. Они видели демонстрацию силы. Силы, с которой отныне придётся считаться. Я не был больше простолюдином, выскочкой. Я был Мором. Силой, способной изменить ход истории в этом городе.

Моя репутация теперь была сложной, сотканной из противоречий. Герой, спасший город от безумного культа. И чудовище, способное проникнуть в разум, сломать волю, показать самые тёмные уголки души. Они боялись меня. И уважали. А для меня этого было достаточно.

Пастырь был повержен. Его падение было громким и поучительным. Но я знал, что это лишь конец одной главы. Воронцовы были лишь пешками. За ними стоял Гордеев. А за Гордеевым, возможно, кто-то ещё.

Но это будет уже другая битва. А сегодня… сегодня Змееград узнал, кто его настоящий хозяин.

Глава 29

Воздух, густой от озона и ментального пепла, дрожал над центральной площадью Змееграда. Хаос, ещё мгновение назад бывший упорядоченным, гипнотическим ритуалом, теперь превратился в бурлящий котёл человеческих эмоций.

Пастырь был сломлен. Но кукловоды остались в тени. Воронцовы. Они не паниковали, как остальные. Они пытались уйти. Тихо, незаметно, словно крысы, бегущие с тонущего корабля.

Взять их, — приказал я по ментальной связи Алексею и Линде.

Ответ был мгновенным. Две тени отделились от толпы и бесшумно скользнули в сторону роскошного особняка, выходящего прямо на площадь.

Через несколько минут я уже был там. Двери были распахнуты настежь. В холле, на дорогих персидских коврах, валялись тела охранников. Алексей, как всегда, сработал чисто — ни одного убитого, все просто спали глубоким, беспробудным сном. Линда, прислонившись к стене, обезоруживала последних двоих, её движения были быстрыми и точными.

В центре гостиной, на коленях, стоял он. Глава рода. Борис Воронцов. Тучный мужчина лет пятидесяти, с одутловатым, лоснящимся от пота лицом и мелкими, бегающими глазками. Его дорогая одежда была помята, а сам он дрожал, как осиновый лист на ветру.

— Пощадите… — пролепетал он, увидев меня. — Я… я всё отдам…

— Где твоя жена? — мой голос прозвучал тихо, но в наступившей тишине он был подобен удару хлыста.

Я почувствовал его страх. Он захлестнул его, заставил задрожать ещё сильнее. Но это был не страх передо мной. Это был ужас при одном лишь упоминании о ней.

— Она… она сбежала, — выдавил он, его взгляд метнулся в сторону потайной панели в стене. — Через тайный ход…

— Ты боишься её больше, чем меня, — констатировал я, присаживаясь на корточки перед ним.

Борис судорожно сглотнул, его глаза наполнились слезами.

— Это не женщина… — прошептал он, и его голос сорвался. — Это ведьма! Исчадие! Её магия… она тёмная, запретная… Её гнев страшнее любой смерти… Вы не понимаете…

Я поднялся. Моё магическое зрение уже сканировало дом. И я нашёл то, что искал. От потайного хода, вглубь, в подземелья, тянулся тонкий, едва уловимый след. Он пах серой и увядшими лилиями — сладковато-приторный, тошнотворный запах тёмной магии.

— Алексей, Линда, он ваш, — бросил я, направляясь к стене. — Разговорите его. Узнайте всё.

Панель поддалась лёгкому нажиму. За ней открылся тёмный, сырой проход, ведущий вниз.

Я оставил его своей команде. Эта охота была для меня. Лично.

* * *

Сырой, затхлый воздух ударил в лицо, как только я шагнул за потайную панель. Ступени, скользкие от вековой влаги, уходили вниз, в непроглядную тьму. Для обычного человека этот спуск был бы равносилен погружению в могилу, но для меня мрак был родной стихией. Моё магическое зрение легко пронзало темноту, окрашивая каменные стены в призрачные серо-зелёные тона.

Воздух был холодным, пропитанным запахом чего-то сладковато-приторного. Этот запах был мне знаком — так пахнет тёмная, нестабильная магия. След Лилит. Он вился по коридорам, словно невидимая змея, становясь всё сильнее с каждым моим шагом.

Подземелье представляло собой лабиринт узких, давящих проходов, которые то и дело сменялись небольшими, пустыми комнатами с голыми стенами. Здесь не было ни мебели, ни пыли — только холодный камень и ощущение древности. Это место было старше самого особняка.

Я шёл осторожно, но уверенно. Мой Покров, плотный и антрацитовый, бесшумно скользил по стенам, не оставляя следов. Я был охотником, идущим по следу опасного, но предсказуемого зверя.

И тут я его услышал:

«Я чувствую тебя, Мор…»

Голос. Он не раздался из какого-то конкретного места. Он возник сразу отовсюду — в моей голове, в шелесте воздуха, в капле воды, сорвавшейся с потолка. Тихий, интимный, с лёгкой, возбуждающей хрипотцой. Он обволакивал, проникал под кожу, пытался найти отклик.

Я остановился, прислушиваясь.

«Чувствую твою силу… эту восхитительную демоническую ярость… Она так… заводит…»

Я усмехнулся про себя. Дешёвый трюк. Но эффективный. Она пыталась играть на моём поле, в тенях, в шёпоте.

«Мы так похожи, ты и я, — продолжал голос, становясь ещё ближе, словно она шептала мне прямо в ухо. — Мы — носители истинной, первозданной силы. Той, которую боятся слабаки вроде моего никчёмного мужа. Они называют это злом, потому что не могут это контролировать. А мы… мы можем».

Я молчал, продолжая медленно идти вперёд, к самому сердцу этого лабиринта, где её след был наиболее концентрированным. Я позволил ей говорить. Позволил раскрыть свои карты.

«Представь, Мор… — её шёпот стал почти стоном, полным предвкушения. — Представь наши силы, слившиеся воедино. В экстазе власти и страсти. Мы могли бы достичь таких высот, которые не снились даже Гордееву. Он был бы лишь пешкой в нашей игре. Жалкой, послушной пешкой…»

Вот оно, — мысленно усмехнулся.

Крючок заглочен. Она сама выдала мне то, за чем я сюда пришёл. Связь с главным кукловодом. Гордеев. Теперь это было не просто подозрение. Это был