Читать книгу - "Лучший киноактер в Голливуде - Номер 13 Белый"

дюнам. Мэтью и Депп справились с задачей, а когда мачта остановилась, режиссер Гор Вербински прокричал: «Начинайте!».

«Я спущусь первым». — Мэтью сказал Деппу: «Скоро увидимся».

Он схватился за трос и соскользнул по нему вниз, Депп с трудом спустился с помощью двух каскадеров.

Спустившись, Депп не заботился о своем имидже и сел на задницу на зеленую подушку, как будто последствия его страха высоты начали проходить.

Мэтью подошел и протянул руку в сторону Деппа: «Ну как, мне вызвать врача?».

Депп схватил Мэтью за руку и встал, сказав: «Я не такой сильный, как ты, но и не такой слабый».

Мэтью улыбнулся и вместе с Деппом направился к перерыву, где на этот день были сняты все сцены, принадлежащие этим двум мужчинам, после чего они могли снять грим.

Прибыв на перерыв, Мэтью попросил Беллу собрать свои вещи, как раз вовремя, чтобы увидеть Еву на другой съемочной площадке, проходящую мимо, предположительно, чтобы тоже уйти с работы.

«Привет, Ева». — Он подошел.

Ева, одетая как ведьма, улыбнулась и кивнула Мэтью: «Привет, Мэтью».

Мэтью указал на Деппа и небрежно пробормотал: «Сегодня напитки за счет Деппа, не хочешь присоединиться?».

Он обернулся на Деппа и добавил: «Мы идём в «Черную мамбу».

«Ну…». — ответила Ева после минутного раздумья: «Конечно».

Глава 389

«За тебя, Ева».

В центре бара «Черная мамба» Мэтью поднял бокал за Еву, которая была одета в черное. Она тоже подняла свой бокал, звякнула им с Мэтью и сказала: «За тебя, Мэтью».

Оба одновременно выпили бренди в бокалах.

«Где Депп?». — Ева поставила свой бокал на столик: «Он не придёт?».

Мэтью пожал плечами: «Пришел друг, а Депп пошел ему на встречу».

В бар пришел Киану Ривз, и Депп пошел с Киану в отдельную комнату на втором этаже бара.

Мэтью знал, что Киану более или менее не в ладах с ним, и не подошел поздороваться, продолжая пить и болтать с Евой.

Алкоголь — это то, что иногда это могло испортить человека, но иногда это было и очень хорошим средством, и несколько бокалов вина часто сближали людей друг с другом.

«Ты говорила, что у тебя есть сестра-близнец?». — Мэтью продолжил с того места, на котором остановился, наливая новую порцию.

Ева подняла бокал и ответила: «Сестру, которая родилась через четыре минуты после меня, зовут Джой».

Возможно, немного пьяная, она говорила значительно больше, чем обычно: «Джой отличается от меня, все говорят, что она теплая, как солнце, по сравнению со мной, которая всегда излучает прохладу. Впрочем, я сама это сделала, чтобы отличаться от неё…».

Ева жестом показала на свои волосы: «С четырнадцати лет я крашу свои светлые волосы в черный цвет».

«Черные волосы тебе больше идут». — Мэтью поднял свой бокал, выпил еще один вместе с Евой и продолжил: «Они особенно хорошо сочетаются с твоей внешностью».

Ева улыбнулась и риторически спросила: «Что, по-твоему, самое лучшее во мне? На кого я похожа?».

«На Венеру». — Мэтью почему-то вспомнил пьесу «Сон в Париже» и процитировал: «Она безупречно красива, но ею нельзя владеть».

Услышав это, Ева рассмеялась, протянула палец и указала на Мэтью: «Я ведьма».

Мэтью понял, что она говорит о её персонаже фильма «Пираты Карибского моря», улыбнулся, покачал головой и налил ей еще один бокал вина.

Ева подняла стакан, выпила его одним глотком и спросила, краснея лицом: «Ты знаешь о мире ведьм, Мэтью?».

Не дожидаясь ответа Мэтью, она дала ответ: «Если я не могу получить тебя, мой дорогой, я уничтожу тебя».

«Ты не Тиа Дальма». — Мэтью помнил эти слова, как будто они были из сценария: «А я не Дейви Джонс».

Сегодня в «Черной мамбе» было не так много людей, и хотя Мэтью и Ева сидели в холле на первом этаже бара, вокруг них было тихо.

Ева поставила свой бокал, жестом показала Мэтью, чтобы он продолжал наливать, и сменила тему: «Мне кажется, что люди следят за мной только потому, что я осмеливаюсь сниматься обнаженной».

Мэтью не стал отрицать этого.

Ева продолжила: «Бернардо Бертолуччи говорил, что моё тело завораживающее и постельные сцены — это то, что сделало «Мечтателей» таким интересным для просмотра. Но мне не нравится ни Бернардо Бертолуччи, ни его постельные сцены».

«Если не нравится, почему ты приняла участие?». — спросил Мэтью.

«Выбора не было». — Ева ответила: «Это самый быстрый путь к славе и короткий путь к успеху».

Она явно была немного пьяна, и некоторые слова вылетали бесконтрольно, но ее отношение ничуть не покоробило: «В «Мечтателях» я чувствовала себя актрисой какого-то низкобюджетного порно. Но секс — это часть нашей жизни, поэтому я считаю, что это вполне естественно. Конечно, каждый актер ненавидит сниматься в сексуальных сценах, никому это не понравится, это ужасно. Но я бы смотрела на такую сцену как на нечто объективное и рациональное».

Эти слова застали Мэтью врасплох, и он сказал после раздумья: «Я тоже снимался в постельных сценах».

Он вдруг поднял свой бокал: «За постельные сцены!».

«Да!». — Ева подняла свой бокал и крепко звякнула им: «За постельные сцены!».

Выпив бокал вина, Ева улыбнулась и сказала: «Мне очень нравится роль ведьмы».

Она добавляет: «Мне нравятся персонажи, которые сильны и скрывают секреты, они все несут в себе тайны. Это напоминает мне цитату Леонарда Коэна о том, что: Во всем есть разлом. Только так свет может попасть внутрь».

Мэтью чувствовал, что ему трудно следить за мыслями Евы, он понятия не имел, кто такой Леонард Коэн.

Ева была совершенно не похожа на Джессику Альбу и Скарлетт Йоханссон, которых он встречал раньше, и даже когда она приехала в Голливуд, она изначально несла в себе литературный образ французской актрисы.

«Я не хочу, чтобы люди фокусировались только на моих постельных сценах, как актриса я хочу, чтобы люди видели, что я делаю, и видели, как я исполняю роли». — Ева закрыла глаза и заявила: «Каждый раз, когда я выступаю, я отдаю частичку своей души... Ну, по-крайней мере, я пытаюсь».

Услышав эти последние слова, Мэтью стало очевидно, что он и Ева не на одной волне.

Проще говоря, Ева была высокообразованной и иногда бессознательно сыпала в его слова цитатами, которые, возможно, принадлежали философам или другим ученым, но Мэтью, не говоря уже о том, что не знал источника, даже никогда не слышал о них.

Разрыв между его культурной грамотностью и культурной грамотностью Евы был довольно велик.

Это было то, что Мэтью чувствовал очень ясно.

Если бы он преследовал Еву как потенциальную девушку,