Читать книгу - "Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин"

И говорить нам нужно там, где можно не опасаться всплесков магии, подслушивания или стороннего наблюдения. Гарри?

— Понятно, миссис Фигг. Я после порчи вашего пня чувствую не свойственные мне эмоции высокомерия, презрения к «низшим», гнева… В общем, комплект некоей лордской придурковатости, появившийся после инициации. Комплект эмоций, с которым ничего не хочу иметь общего. Тем не менее, пока что с этим делать — не пойму. Поэтому постарайтесь… Воздержаться от командного тона и всё такое…

Женщина хмыкнула и прищурившись всмотрелась мне в глаза:

— Лордская придурковатость? Не уверена, что правильно поняла, но попробую не провоцировать. Так, входим?

Совместный шаг в арку изменил немногое, наверное, если бы не мимолëтное указание пальцем сопровождающей ведьмы, то и не заметил бы. Всё осталось таким же, как если бы я просто прошёл мимо. Всего лишь появилась пара крошечных мухоморов, практически потерявшихся в траве. Ещё несколько шагов, и появились ещё мухоморы, и ещё… Мы шагали по кругу вокруг арки, петляя между скамеек, обходя деревья снова и снова. Раз, другой, третий… Я помалкивал, фиксируя изменения, и вскоре понял, что солнечный свет тускнеет, а после очередного круга словно наступили сумерки. Ведьма время от времени бросала на меня заинтересованные взгляды и, наконец, не выдержала первой:

— Спрашивай, Гарольд.

— Ну, я слышал что-то где-то о «грибных ведьминских кругах», мол если человек в них попадает, то не может выйти, но подробностей, конечно, не знаю. Могу лишь предположить, что здесь какая-то их разновидность. Хотя, если честно, раньше думал, что речь об употреблении этих самых грибов.

Миссис Фигг фыркнула совершенно по-книзловски. Неспешно трусящий в двух шагах перед нами Мистер Лапка даже бросил через плечо укоризненный взгляд, как на невоспитанно матюкнувшегося гражданина. Ведьма же сказала:

— Магл пройдёт ведьминский круг насквозь, даже не заметив. Правда, не заметит и что в нём спрятано. Это разновидность магии жизни — магия грибов, раздел геометрии пространства. Впрочем, магам это не нужно. Вам для создания чар приватности достаточно взмахнуть палочкой да провозгласить фразу. Намного быстрее, удобней и не так громоздко.

Силуэты деревьев, башни, травы размывались всё сильнее, пока мы наворачивали круги, пройдя, по внутреннему счетчику, уже километра полтора. К счастью, сумеречное освещение больше не менялось. Зато мухоморы пошли чаще, стали крупнее и ярче. Мой внутренний автоматический «разметчик пути» же старательно отмечал шаги, повороты и углы, скрупулëзно внося в базу. Похоже, маги рода Поттер принципиально не могли заблудиться в лабиринте, хе-хе.

Но вот после ещё нескольких шагов из полутьмы выступила ажурная беседка из толстых зелёных и коричневых лиан, усыпанная тëмно-красными цветами. Я потянул воздух носом и уловил запах горчицы с уксусом и… Запах печенья?

Как оказалось, печеньем пахло не от цветов. С низкого синего диванчика пружиной вскочила Петунья. Она выпрямилась и замерла, медленно сложив руки на груди. В этой колдовской полутьме она выглядела как-то очень уместно в своём тëмно-синем дорожном костюме и брюках клёш. Она походила на оживший посох какого-то жестокого мага. Ага, и бровь подняла вопросительно. Снейп да и только…

— Арабелла… Что случилось? Наша светлость вновь решил поразить всех вокруг лучами добра? Что ты сегодня разыграла с подачи нашего великого старца?

Нет, ну тётку точно Снейп покусал, сарказм так и сочится. Еще немного — и закапает зелёными ядовитыми каплями на землю, выжигая пятна, кипящие лавой, хе-хе. Конечно, есть ли тут вообще Снейп, мне неизвестно, но вот его женский аналог, определённо, передо мной.

— Петунья… Наш великий старец, имя которого мы не вправе вслух мазать ядом во избежание, здесь ни при чём. Случился у нас всего лишь лорд Поттер из рода потомственных артефакторов. И просто счастье, что ему подвернулся под руку наш ковенский пень, а не какой-нибудь живой волшебник, череп которого приглянулся бы его магии для создания алтаря.

— Что ты мелешь, ведьма?! — качнулась вперёд и прошипела тётка, сжав скрючившиеся на собственных плечах пальцы, наглядно показывая, что значит «держать себя в руках».

— То, что только чудом мы не остались без разрядника, ведьма! И тогда точно пришлось бы молить нашу с-светлость о замене! И знать не знаю, получилось бы скорчить козью морду невинности, дабы он не вызвонил своими бубенцами все последние нюансы об инициации Гарри! Что у тебя с Альбусом за договор?! Почему Поттер живёт среди маглов? Почему их светло-бородатая светлость света ежемесячно требует доклад о мальчишке?

Бурно дышавшая тётка от её обвиняющих фраз, напротив, словно успокоилась:

— Ах, ты не знаешь?

Петунья прошлась по беседке, поджимая губы и бросая на нас оценивающие взгляды. Глава же ковена уселась на диван и, положив ноги на столик, пошевелила стопами. С чешуек на подошве леггинсов посыпались забившиеся в них кусочки земли. Я же с любопытством запоминал странноватый диалог ведьм: «козья морда невинности», «вызвонил бубенцами», «череп для алтаря?»

— Не знаю и я, — продолжила, наконец, Петунья и, дождавшись, когда Арабелла из своей делано-небрежной позы аж выпрыгнула, вскидываясь и скрючивая пальцы, так что аж воздух вокруг заискрил, спокойно добавила:

— …всего. Лишь кое-что.

— Так, уважаемые ведьмы, не ругайтесь. Я понимаю, что это у вас что-то вроде обязательной дружеской пикировки, но давайте ближе к делу.

Петунья искоса глянула на Арабеллу, игравшую желваками на скулах, и усмехнулась:

— Да… Пожалуй. Твой Дамблдор, уважаемая, десять лет назад в одну общеизвестную ночь с октября на ноябрь, поставил мне на порог корзинку с ребёнком. Всё было прекрасно рассчитано, открытая поутру дверь, видимо, зацепила заклинание-ловушку вроде легкого жалящего, и ребенок, всю ночь спокойно проспавший на улице, открыл глаза и заревел. Разумеется, я тут же внесла корзинку домой. И что ты закатываешь глаза, Арабелла!? Я мало тогда что знала и понимала!

— Вряд ли ловушку тронула. Скорее всего, кто-то поблизости сторожил под невидимостью. Отводил глаза прохожим — ведьмаков-то на Самайн у нас немало ночью гуляет, опять же, могли и маги, потрясëнные новостью о падении Тёмного, мимо проходить, заметить ауру волшебника. Отводил всю ночь глаза и обновлял греющие чары, возможно, даже щит подколдовывал — всё-таки дождь, снег и холодный ветер — вещи, очень способствующие пробуждению ребёнка. Ну а когда ты внесла ребёнка через порог — это всё равно, что лично пригласила, активировав защиту гостя. На то, видимо, и расчёт был.

Петунья вздохнула:

— Да, я уже задним числом это и поняла. Ну и его светлость Шёлковая борода чуть позже заявился с инструкциями. Осчастливил фактом смерти Лилии и Поттера, пояснил, что перед смертью сестра наложила на сына какую-то совершенно невообразимую защиту, об которую убился Тёмный лорд. Но из-за этой