Читать книгу - "Псы Господни 2 - Олег Велесов"

расстоянии двадцати, пятидесяти и восьмидесяти шагов. Стрелки били залпами начиная с ближней мишени. На перезарядку у них уходило секунд тридцать, сказывались недостаток опыта и нервозность. С учётом того, что эффективность стрельбы не превышала семидесяти метров и что за тридцать секунд у противника есть все шансы приблизиться вплотную, этот показатель не устраивал ни меня, ни Чучельника. Я предложил поставить наших арбалетчиков в две линии. Пока первая перезаряжается, вторая стреляет. Правда, это в два раза укорачивало фронт, зато промежутки между залпами тоже укоротились.

Чучельник почесал подбородок и кивнул. Попробовали. Понравилось. Жаль, что у нас всего четырнадцать арбалетчиков, их бы не в две, а в три линии…

— Господин! — закричал Щенок.

В первой половине дня он обычно сидел на вышке, и сейчас, узрев движение на дороге, подавал мне сигнал. Я, раздевшись по пояс, занимался фланкировкой. Меч порхал в руках, рисуя в воздухе стальную дугу. Отвлекаться на крик не стал, в случае опасности Щенок использовал бы рог, а так очередная крестьянская повозка на горизонте. Я сделал шаг вперёд, развернулся к дому, перебросил меч из руки в руку. На секунду замер, подняв бастарда над головой, снова шаг вперёд, меч застыл под углом сорок пять градусов. Со стороны эти переходы походила на бой с тенью. Без лишней скромности скажу, что получается у меня красиво. Все движения отточены, артистичны. Катя любила смотреть как я вытанцовываю на показательных выступлениях после турнира. Кураев запрещал ей, а она смотрела, а я старался ещё сильнее, чтоб она наглядно видела, кого променяла на этот денежный мешок…

— Господин! — снова крикнул Щенок. — Смотрите, там крестьяне!

— Ну и что? — со злостью проговорил я. Если б там была Марго, а то какие-то крестьяне.

— Они… Господин, вам лучше посмотреть самому.

Я выдохнул и, не убирая меча в ножны, вышел к дороге. Со стороны Жуанвиля двигались люди, человек двадцать, по большей части женщины и дети. Из мужчин лишь двое. С вилами в руках они шли впереди. Каких-то других вещей, повозок, скотины не было, то есть, не на рынок идут, не на новое поселение, и на паломников тоже не похожи.

— Кто это, Щенок?

Мальчишка пожал плечами.

— Не знаю. Это должны выяснить вы, господин.

— Сумничал, молодец, а теперь спускайся и дуй за Сельмой. Похоже, кое-кому из этих крестьян требуется помощь.

Крестьяне не собирались останавливаться возле нас, просто шли мимо, но заметив вооружённых людей испуганно сбились в кучу. Выглядели они неважно: побитые, помятые, у одного мужчины разбито лицо, у второго голова перемотана тряпкой. Одежда порвана, в грязи. Одним словом: горе. Подбежала Сельма, начала хлопотать. Осмотрела детей и повернулась ко мне.

— Господин, их надо помыть и согреть.

Баня у нас была в амбаре. Мы установили там большой чан и при необходимости кипятили воду, так что проблем с помывкой не существовало, да и с обогревом тоже, дров полный лес, руби не хочу. Но, честно говоря, мне было плевать на этих крестьян. С какого хера я должен тратить на них наши ресурсы? Что бы с ними не случилось, это их сугубо личное дело.

— А почему ты мне об этом говоришь? У них есть свой сеньор, пускай он их моет и греет.

— Господин, но вы же понимаете…

Ах, как я мог забыть, это же известная отговорка гуманистов всех времён и народов: ну вы же понимаете, да? — потому что если не понимаете, тогда вы подлец и безбожник. И никаких других вариантов.

Я плюнул:

— Делай чё хочешь.

Сельма повела женщин и детей к амбару, я придержал мужчин.

— Что случилось? Откуда идёте?

Тот, что с обвязанной головой, махнул неопределённо:

— Деревня у нас туда дальше. Ночью напали, а кто — не знаю. Мне вон, — он отогнул повязку, — ухо отрезали. Это за то, что я жену спрятать хотел. А соседа моего вместе со старшеньким на дереве повесили, веселились они так. Дома сожгли. Мы к утру собрались и пошли. Сначала хотели в Жуанвиль. Наш сир, граф Антуан, своих людей в обиду не даёт. Да только в Жуанвиле нынче сидит кастелян, а он тот ещё… — мужчина вздохнул и покачал головой. — Поэтому решили до Вокулёру.

— А Вокулёр чем лучше?

— Там переправа через Мёз, а за рекой опять же земли графа Антуана. Да и господин де Бодрикур, говорят, человек отзывчивый, защитит нас.

— Чего защищать-то, если от хижин ваших одни головёшки остались?

— Так заново отстроимся. Лишь бы опять не сожгли.

В том, что Бодрикур защитит этих людей, я сильно сомневался. Ни к ночи упомянутый граф Антуан, сеньор Жуанвиля — это Антуан де Водемон, сторонник Филиппа Бургундского, а стало быть, противник Бодрикура и его сюзерена Рене Доброго, сына герцога Анжуйского. Ситуация усугублялась тем, что и Рене Добрый, и Антуан де Водемон претендовали на Лотарингию. Нынешний ее владелец Карл Лотарингский приходился Рене тестем, а Антуану родным дядей. Законных сыновей не имел, был очень болен, дышал на ладан, и в качестве наследника избрал Рене, как мужа своей горячо любимой дочери Изабеллы и попутно родственника дофина Карла, хотя, скорее всего, главную роль тут сыграло родство с дофином, а не церковные колокола на свадьбе дочери. Ну да не в этом дело, а в том, что Антуан возмутился и, по слухам, намеревался отодвинуть Рене от намечающегося наследства силой. Хруст упоминал как-то, что Водемон набирал солдат для маленькой войны. Не про эту ли войну ходили слухи?

Впрочем, меня это не касается, по крайней мере, не касалось до следующего утра. Как бы там ни было, но едва мы утром приступили к тренировке, на дороге со стороны Вокулёра показался всадник, и… О, боже, то была Наина, да не одна, а в сопровождении герольда и двух дворянчиков с гербами на сюрко и на баннерах.

Появление этой компании меня не обрадовало. Я бы понял, если б Наина была одна, может, привет привезла от Марго или помощи просить приехала, но герольд и двое полурыцарей местного разлива означали нечто официальное. Бодрикур что-то задумал. С нашего расставания минуло почти три месяца, а он до сих пор не предпринял никаких шагов по отъёму моих ливров в свою пользу. Что хотите говорите, но клянусь, в своих склизких мечтах он уже прибрал все денюжки к рукам и успел их потратить, пришло время осуществить мечты. К тому же,