Читать книгу - "Плач феникса - Дмитрий Шебалин"

центру зала столиков или выстраиваясь по его периметру. Я же завертелся по сторонам, пытаясь отследить новые источники, но казалось, что их целое множество, и все они разбросаны в пространстве. Сосредоточив всё своё внимание на ближайшем из них, я понял, что отголосок «запаха» исходит от самой процессии, которая уже подошла к приготовленной сцене и готова была подняться. Кто-то из них? Или из их охраны?

Молодожёнов и их родителей сопровождали четверо магов и столько же воинов, но все они остались внизу, выстроившись парадным караулом. И лишь девушка-служанка, помогающая справиться с длинным шлейфом от платья невесты последовала за благородными господами. Туда, где стоял Император.

Я усилил зрение и всмотрелся в её лицо. Безразличный взгляд пустых глаз, который сейчас никто не замечал. Ведь всё внимание было сосредоточено на куда более важных персонах, стоящих на сцене. Это не слуга ковена, это его марионетка!

— «На ней печать», — подтвердил Бес. — «Как и на многих других в зале.»

Уже зная, что искать, я ещё раз спешно оглядел зал, не обращая внимания на шикающих на меня аристократов, которым я мешал смотреть за представлением. Ведь я так и стоял прямо по центру, вертя головой во все стороны.

В ближайшем разносчике вина, замершим на месте с кувшином, я разглядел все те же симптомы отрешённости — стеклянный взгляд и полную неподвижность, которые так легко было принять за качества хорошо вышколенного слуги. И ведь таких в зале было немало.

Это точно не к добру! Но что прикажешь делать⁈ Я же не могу прервать церемонию банальным убийством обслуживающего персонала. Кто ещё кроме меня в зале потом сможет опознать в их трупах отголоски грозящей всем опасности? Да и если сможет, то что это даст уже моему трупу, которым я несомненно стану, если начну швыряться смертельными заклинаниями в присутствии имперских аристократов?

Но ведь тут явно готовится какая-то дичь! Знать бы ещё какая…

Тем временем, руки новобрачным повязали шёлковой лентой, в знак их единения, и гости в их честь осушили бокалы до дна. После отшумевших оваций и выкриков поздравлений, слово взял Император.

— Мне, как правителю нашей великой страны, отрадно видеть…

А меж тем слуги, попавшие под власть наложенных на них печатей, принялись наполнять опустевшие бокалы вновь.

— … как примиряются два сильнейших рода, две опоры Империи…

И никто не посмеет пригубить их, пока монарх не закончит говорить.

— … и как они решили скрепить свои дома узами брака…

И никто не посмеет не выпить, когда он сам поднимет свой бокал.

— … чтобы сделать сильнее всех нас…

Та самая служанка, что помогала с длинным подолом платья, уже несла на подносе бокалы для новобрачных и венценосной особы.

— … процветание Империи невозможно без процветания его семей! А величие Империи зиждется на силе каждого из вас!

Я уже видел, торопящегося ко мне Сивого, а за его спиной белокурого Блурвеля — того, на кого я смогу переложить всю ответственность за принятие такого непростого решения. Но, кажется, он безнадёжно опаздывал. Речь Императора оказалась на удивление короткой, и он уже взял с подноса вино.

— Да здравствует новая семья! Да здравствует Империя!

— Да здравствует Империя! — пронеслось по всему залу.

Император поднял бокал в воздух. Да будь что будет.

«Вспышка» света осветила зал, заставив бо́льшую часть гостей зажмуриться. А вместе с тем отложить на какое-то время распитие вина. Другие тоже повременили, явно не понимая, что происходит.

— Вино отравлено! — заорал я что было сил. — Вино отравлено! Никому не пить! В вино подмешан яд.

Не теряя времени, я схватил слугу с кувшином и повалил на пол. И тот словно безвольная кукла не оказал мне никакого сопротивления. Подбежавший Блурвель переменился в лице и сквозь выступающие из глаз слёзы смотрел на меня сейчас как на полоумного. Их то с Сивым задело больше прочих. Мрачный так и вовсе, закрыв руками лицо, пытался найти ориентир в пространстве. Некоторые сильные маги уже разворачивали щиты, закрывая ими важных гостей. Другие уже были готовы разорвать меня в клочья, и лишь спокойствие Императора останавливало их от немедленных действий.

— Ты рехнулся⁈ — зашипел Блурвель, глядя на растекающееся вино из разбитого кувшина. — Что ты мелешь, я бы почувствовал яд.

— Да ты сам посмотри, — забыв про вежливость, я ткнул на безвольно лежащего на полу слугу. — На нём печать.

Мастер положил тому руку на голову, но проверка не потребовалась.

— Какой вздор, — вскрикнул один из тех напыщенных мудаков, что издевались над Сивым. — Да этот деревенщина просто не в себе. Перебрал, наверное. Или ещё чего принял. Если нужно, я продемонс…

Звук падающего тела его спутницы, оборвал его на полуслове. Её тело зашлось в конвульсиях, а сама она схватилась за горло, пытаясь протолкнуть туда воздух.

— Это не яд, — Сивый наконец-то разлепил глаза и макнул пальцем в винную лужу. — Судя по стальным отблескам, это «обет молчания». Алхимия. Её нельзя почувствовать.

— Что вы стоите, помогите же ей! — вскричал молодой и дерзкий.

— И мне! Я тоже успел отхле… кх…

Ещё один человек под охи толпы рухнул на пол, а затем ещё и ещё. Не меньше десятка людей уже валялись на полу, содрогаясь всем телом. Но Блурвель не торопился их спасать. Вместо этого он пристально оглядывал зал.

— Убить всех слуг! — заорал он. — Немедленно!

И первым превратил в кашу мозги того, на чью голову возложил свою руку. «И кто из нас сбрендил», — было подумал я, но тут же осёкся, видя, чего именно опасался мастер.

Источники практически всех слуг, которых в зале насчитывалось не меньше двух десятков, заполыхали внутренним огнём, грозя уже через мгновение выпустить наружу всю их жизненную энергию в едином чудовищном взрыве.

Сам Блурвель успел дотянуться ещё до двоих. Третьего убил я, снеся голову «лезвием». Маги из гвардии дома Деневиль также принялись уничтожать потенциальную угрозу. Да и некоторые другие присутствующие на приёме одарённые не побоялись умертвить чужих слуг. Я даже видел, как один немолодой уже мужчина, с сединой и тростью, молниеносным движением достал свой меч и вонзил его прямо в сердце стоящему рядом лакею. А ещё как взорвалась голова бегущей и кричащей в ужасе девушки-официантки, пытающейся выбраться из зала. Далеко не на всей прислуге была печать, но времени на выяснение подробностей у аристократов не было.

Пятнадцать смертей уместилось в три секунды,