Читать книгу - "Сфера - Дейв Эггерс"

«Проект 9», насколько понимала Мэй, – всеобъемлющее название всех секретных исследовательских проектов «Сферы». Что угодно, от космических технологий – по мнению Стентона, «Сфера» могла сконструировать и построить сильно усовершенствованные многоразовые космические корабли – до, по слухам, записи гигантских объемов информации в человеческую ДНК и открытия к ней доступа.

– Мы идем туда? – спросила Мэй.

– Нет, – ответил Кальден и открыл следующую дверь.

Они шагнули в зал размером с баскетбольную площадку; десяток тусклых прожекторов уставились на огромный металлический контейнер, куда поместился бы автобус. Стенки гладкие, отполированные, опутаны хитросплетением мерцающих серебристых труб.

– Похоже на скульптуру Дональда Джадда,[23]– сказала Мэй.

Кальден просиял:

– Как хорошо, что ты это сказала. Он меня очень вдохновлял. Он однажды сказал, мне ужасно нравится: «Есть всё, что есть, и всё на его стороне». Видела его работы вживую?

Дональда Джадда она знала лишь поверхностно – несколько лекций по истории искусств, – но не хотела разочаровать Кальдена.

– Нет, но я его обожаю, – сказала она. – Эту его тяжесть.

И в его лице прочла нечто новое – некое уважение или же интерес, словно в этот миг стала трехмерной и неизменной.

А потом все испортила.

– Это он для компании сделал? – спросила она, кивнув на красный контейнер.

Кальден рассмеялся, снова глянул на нее – интерес не ушел, но явно отступил.

– Да нет. Он давным-давно умер. Это просто вдохновлено его эстетикой. Вообще тут машина. То есть внутри машина. Накопитель данных.

Он опять посмотрел на Мэй, ожидая, что она закончит его мысль.

Ей не удалось.

– Это Стюарт, – наконец сказал Кальден.

Мэй ничего не знала о накопителях данных, но в целом подозревала, что для хранения такой информации не нужно столько пространства.

– И это все про одного человека? – спросила она.

– Ну, тут исходники плюс ресурсы для прогона любых сценариев. Каждый файл размечается так и эдак. Все, что видит Стюарт, сопоставляется с остальными нашими видео, и так мы картографируем мир и все, что в мире есть. И, естественно, видео с камер Стюарта в разы детализированнее и многослойнее, чем с потребительской камеры.

– И зачем хранить это здесь? А не в облаке или где-нибудь в пустыне?

– Ну, одни развеивают пепел, другие любят могилку поближе к дому.

Мэй не совсем поняла, к чему он это, но решила, что признаваться не стоит.

– А трубы – это что? Электричество? – спросила она.

Кальден открыл рот, помолчал, улыбнулся:

– Нет, это вода. Тонны воды, охлаждение процессоров. Вода бежит по трубам, охлаждает всю систему. Миллионы галлонов в месяц. Хочешь хранилище Сантос посмотреть?

Он провел ее через дверь в соседний зал – такой же, и в центре тоже огромный красный контейнер.

– Предназначалось для другого человека, но тут вылезла Сантос, и отдали ей.

Мэй уже наговорила много глупостей, ее вело, и она не задала вопросов, которые хотела задать, например: почему эти штуки такие громадные? И на них тратится столько воды? И если еще хотя бы сто человек захотят сохранить каждую минуту своей жизни – а наверняка миллионы выберут прозрачность, на коленях будут умолять, – как нам это удастся, если одна жизнь занимает столько места? Куда девать столько красных контейнеров?

– О, погоди, сейчас что-то будет, – сказал Кальден, взял ее за руку и повел назад к Стюарту; там они постояли, прислушиваясь к гулу машин.

– Уже было? – спросила Мэй; голова у нее кружилась – Кальден держал ее за руку, и ладонь у него была мягкая, а длинные пальцы теплые.

Кальден вздернул брови – мол, не спеши.

Сверху раздался грохот – явно вода. Мэй задрала голову, на миг решила, что сейчас их окатит с ног до головы, но потом сообразила, что вода мчится по трубам к Стюарту, охлаждать все то, что Стюарт делал и видел.

– Красиво, да? – сказал Кальден и поглядел на нее, словно отыскивая прошлое, где Мэй не была столь эфемерна.

– Прекрасно, – сказала она. А затем, поскольку от вина ее шатало, Кальден только что взял ее за руку, а водяной поток даровал ей свободу, Мэй обхватила лицо Кальдена и поцеловала в губы.

Он поднял руки, опасливо придержал ее за талию кончиками пальцев, будто она воздушный шарик, который не хотелось бы проткнуть. Но на одну ужасную секунду губы его ошеломленно застыли. Мэй заподозрила, что совершила ошибку. Затем поток сигналов и инструкций наконец достиг коры его головного мозга, его губы ожили и настойчиво ответили на поцелуй.

– Постой, – сказал он чуть погодя и отстранился. Кивнул на красный контейнер со Стюартом и за руку повел Мэй в узкий коридор, где они еще не были. Свет здесь не горел – а вскоре перестали добивать и прожекторы Стюарта.

– Теперь мне страшно, – сказала Мэй.

– Почти пришли, – ответил он.

Скрипнула стальная дверь. За ней обнаружилась какая-то гигантская пещера, залитая слабым голубым свечением. Кальден потянул Мэй за собой, под округлый свод футов тридцать высотой.

– Где мы? – спросила она.

– Раньше здесь хотели построить метро, – сказал он. – Потом забросили. Теперь тут пустота. Странное место, рукотворный тоннель пополам с настоящей пещерой. Вон сталактиты, видишь?

Он указал подальше, где росли сталагмиты и сталактиты – будто пещерная пасть скалилась кривыми зубами.

– А куда он ведет? – спросила Мэй.

– В тоннель под Заливом. Я прошел с полмили, но дальше слишком мокро.

На полу черно блестело мелководное озерцо.

– Я так думаю, здесь поселятся будущие Стюарты, – сказал он. – Тысячи Стюартов – может, не такие крупные. Наверняка ящики станут меньше. С человека размером.

Они оба посмотрели в тоннель, и Мэй представила себе это будущее – уходящие в темноту бесконечные ряды красных стальных контейнеров.

Кальден перевел взгляд на нее: