Читать книгу - "Полюс Доброты - Мила Бачурова"

приказал захватчик, когда Эри попробовала наклониться. — И рюкзак не трогай. Пошла! — снова подтолкнул ее в спину.

Эри с тоской посмотрела на едва различимые фигуры Серого и Мрака. Парни вскарабкивались на противоположный высокий берег.

— Не помогут, — насмешливо прокомментировали из-за спины, — не надейся. Остыть успеешь, пока приползут. Без глупостей мне! Кивни, если поняла.

Эри обреченно кивнула.

— Я тебя сейчас отпущу, — продолжил захватчик, — и ты пойдешь туда, к ним. Будешь идти, не оборачиваясь. Заорешь — пристрелю. Обернешься — тоже. Кивни, если поняла.

Эри, помедлив, снова кивнула. Она вспомнила о своем главном оружии — том, на которое наложил строгий запрет Серый. Прислушалась. И едва не упала — такой решимостью толкали в спину. Тому, кто толкал, было действительно очень нужно, чтобы Эри ушла. Сию секунду. Немедленно. «Заорешь — пристрелю» — не пустой звук. Ее и правда пристрелят, не задумываясь. Тому, кто толкает в спину, нет ни малейшего дела до того, что представляет из себя Эри. Для него она не человек, а помеха на пути... Кивок получился быстрым и суетливым.

— Молодец, — похвалил террорист, — понятливая. — Убрал ладонь и хлопнул Эри по спине: — Всё, шагай!

Портить протоптанную парнями лыжню Эри не позволили заветы, вбитые Серым. Она взяла правее — там, кажется, и уклон был не такой резкий. Адаптам-то, на лыжах, все равно — а вот когда ты без лыж, пологий склон однозначно предпочтительнее, чем крутой. Террорист за спиной, к счастью, на соблюдении проложенного адаптами маршрута не настаивал. Эри показалось, что даже сочувственно хмыкнул, когда она взяла правее и села на корточки.

— Давай-давай, — подбодрил, — катись.

И Эри покатилась с пригорка, ей не раз приходилось так делать. Запрокинуться на спину, поджать ноги, оттолкнуться — и тело само заскользит вниз. Это куда проще, чем спускаться на ногах, оскальзываясь и увязая в сугробах, да и сил уходит меньше. Единственное неудобство — при таком спуске каждую неровность склона чувствуешь собственной шкурой. А неровностей, как неоднократно убеждалась Эри, немало, и они бывают весьма болезненны. Если бы не это соображение, она бы только на спине и ездила.

Здешний склон, по счастью, оказался благодушным, охать от болезненных тычков не пришлось. Остановившись — не так далеко и уехала, — Эри встала. Поднимаясь на ноги, сумела скосить глаза на захватчика, но толком ничего не рассмотрела. Темные фигуры — а их, оказывается, было две — почти сливались с домами позади. Фигуры показались невысокими — хотя, возможно, просто показалось, успела привыкнуть к здоровенным адаптам. Оборачиваться, чтобы рассмотреть захватчиков как следует, Эри не рискнула.

— Шагай, — прилетело с берега, — не тормози.

Пришлось идти вперед. Снега здесь, на льду, намело немного — должно быть, сдувало ветром. Идти было нетрудно. И, когда через десяток шагов нога вдруг провалилась, Эри не сразу поняла, в чем дело.

Машинально сделала еще один шаг — и провалилась по колено. А в следующую секунду раздался отвратительный хруст, и Эри ухнула куда-то вниз.

Закричала она не сразу. Лишь после того, как поняла, что тело ниже пояса стремительно заливает ледяная вода. Крик с берега донесся раньше.

— Ложись на лед! — орали с берега. — Да не туда! — это Эри дернулась вперед, попытавшись выполнить команду, и услышала, как лед под ней опасно трещит. — Назад поворачивай!

Эри осторожно начала разворачиваться, в ужасе осознавая, что с каждым движением погружается все глубже. И что тело в ледяной воде начало страшно, мучительно стынуть.

— За лед держись! — командовали с берега. — Навались на него!

Эри попыталась навалиться. Лед под локтями затрещал, но удержал. Увидела, что с берега спустились и осторожно движутся ей навстречу — гуськом, друг за другом, — две фигуры. Каждый из них держал в руке длинную палку — Эри не сразу опознала лыжи.

Не дойдя до Эри метра три, парнишка, идущий впереди, лег и дальше двинулся ползком.

— Держишься? — прохрипел он. — Ну, держись. Молодец. Мы тебя со спины-то не разглядели. Извиняемся...

Эри плохо понимала, о чем он говорит. От холода и страха свело мозги. Она завороженно смотрела на лыжу в руках у парня. Догадалась, что это и есть та соломинка, за которую должен хвататься утопающий. Парень подтвердил догадку: остановившись, подтолкнул лыжу к ее рукам.

— Хватайся.

Эри попробовала. Для того, чтобы вытянуть вперед руку, пришлось перенести тяжесть тела на другую.

Лед треснул, и Эри провалилась. Теперь уже вся, над водой остались только голова да рука, успевшая вцепиться в спасительную лыжу. То, что ноги коснулись дна и здесь, у берега, она стоит, а не висит на ледяной кромке, Эри со страху не поняла. Да еще лыжа начала выскальзывать из ладони.

Парень вскрикнул.

— Держись крепче! Второй рукой хватайся!

Эри вытащила из воды невероятно тяжелую руку. Пальцы свело от холода, за лыжу она уцепилась с трудом. И соображала с каждой секундой все хуже.

Лыжа снова заскользила в ладонях.

— Держись крепче, говорю!

Эри схватилась крепко, как могла. Парень снова потянул лыжу на себя. Руки Эри вытянулись в струнку, но тело не продвинулось вперед ни на сантиметр — у спасателя, похоже, не хватало сил. Он оглянулся на товарища.

— Помоги!

Тот присел, но как-то неуверенно. И пополз к спасителю Эри не очень быстро.

«Боится, что сам провалится», — отметила незамерзшая часть мозга. Таких частей в организме Эри оставалось все меньше. И все больше окутывали апатия и равнодушие, Эри уже не очень-то и хотелось выбраться. Если бы оба спасателя сейчас развернулись и ушли, слова бы не сказала... Эри почувствовала, что глаза у нее закрываются.

Открыть их заставила прорвавшаяся вдруг откуда-то, знакомая до боли сиплая ругань. Затуманенным взглядом Эри увидела, как дальнего парнишку оттолкнули в сторону, прочь с дороги. В следующую секунду Серый — или Мрак? в темноте не видно, а ругаются парни одинаково, — оказался рядом с ее спасателем и тоже потянул за лыжу.

Но у Эри уже не было сил держаться. Она и ругательств почти не слышала, только улыбнуться сумела. Сказала Серому:

— С Новым Годом!

А может, не сказала, а только подумала, что сказала. А потом наступила блаженная темнота.

Серый

А ведь