Читать книгу - "Долгая дорога к дому - Муравьев"

знал загадку огненных шаров, - шаровых молний, приносимых каждой бурей из пустыни Темраук. Молва уверяла, что огненные шары бродят там и когда никакой бури нет, но Элари не верил этому... точнее, не хотел верить. Он боялся, что земля, на которой ему предстоит отныне жить, перестанет ему нравиться... и, в то же время, его тянуло самому узнать, - а что там?..

Но пока его ждали более простые заботы. Переезд в Лангпари в сезон осенних бурь не обещал быть легким, - Элари помнил свое первое морское путешествие. Но всё оказалось проще. Прекрасным ясным утром он, вместе с Суру, взошел на палубу корабля, - просто взошел, ведь и теперь все его вещи легко умещались в карманах. Вопреки ожиданиям, плавание оказалось неожиданно спокойным и легким. Элари понравился парусник и к концу путешествия он уже совсем неплохо управлялся с треугольными парусами... он уже мечтал, что путешествие затянется...

На исходе пятых суток плавания они вошли в гавань Лангпари.

5.

Долина Лангпари была продолжением обширного залива, - самого северного угла моря. Залив стискивали два сближавшихся хребта, - голых, угрюмых, скалистых, обросших понизу темной зеленью. Гавань занимала небольшую бухту в устье неширокой реки. В ней стояло несколько траулеров, парусники, и, к удивлению Элари, сторожевик, - единственный военный корабль на всем море Нанг-Ламин. Выглядел он не слишком внушительно, - всего с двумя пушками и полудюжиной пулеметов, - но на него приятно было смотреть.

Вход в долину заграждал крутой и голый травянистый увал, возвышаясь над покатыми прибрежными лугами. Лишь справа, у скалистого склона хребта, виднелось узкое ущелье, поросшее лесом, - первым, какой он видел тут после бегства из Айтулари. У ущелья светлели аккуратные дома небольшого поселка, к ним от пристани поднималась дорога. Над поселком, на самой вершине увала, стоял форт, - низкая насыпь в форме усеченной пирамиды, увенчанная двумя крохотными снизу орудийными башнями. Форт держал под прицелом и этот похожий на длинное озеро залив, и узкие каменистые полоски берега между прибоем и непролазными зарослями, взбиравшимися по нагромождениям обрушившихся глыб.

К удивлению юноши, у пристани их ждал автобус, - небольшой, побитый, но самый обычный автобус, к каким он привык в Айтулари. Идя к нему, он плотнее запахнул куртку и поёжился, - день был серым, темноватым, сильный ветер дышал уже осенней сыростью. Здесь был унылый край, - но далеко не мертвый.

- Куда дальше? - спросил он, когда они уже уютно сидели в теплом салоне.

- Домой, - Суру улыбнулся. - Куда же ещё? Я познакомлю тебя с моими сестрами... с мамой... - он улыбнулся ещё шире.

Автобус тронулся и разговор немедленно иссяк, - Элари с большим интересом смотрел в окно. Они миновали поселок моряков, самый обычный на вид, потом углубились в ущелье. Справа на камнях кипела неширокая, но бурная река, слева, - и за рекой тоже, - высился лес. Деревья были старыми, зелень темной, но он смог разглядеть в зарослях колючую проволоку и промельки бетона: в густом подлеске прятались укрепления. Наверное, они тянулись и по гребню увала, невидимые снизу.

За увалом открылся простор долины Лангпари. Широкая, она протянулась на несколько десятков миль, но в ней жило всего сорок тысяч файа. Вдоль реки шли возделанные поля, дальше по склонам гор поднимался лес, скрывая многочисленные мелкие селения. Здесь не было города, и это тоже понравилось Элари.

К северу горы становились всё выше, на их вершинах лежал снег, и безымянный перевал меж снегов вел в пустыню Темраук. Ближе, почти в центре долины, километрах в тридцати, возвышался поросший лесом холм. Его венчало крохотное отсюда белое здание атомного реактора, остановленного восемьдесят лет назад. Ещё там была плотина, - столь же древняя. Всё это файа построили задолго до того, как долиной Айтулари завладели сменявшие друг друга Председатели, когда их превосходство над людьми в знаниях и технике ещё не стало мифом. Элари вполуха слушал рассказ друга, глядя на редкие встречные машины, фигурки работающих на полях файа, небольшие чистые поселки...

Он уже знал, что здесь жили лишь дети и молодежь. Когда родители, повзрослев, переезжали в Байгару, дети росли одни, под присмотром воспитателей, - единственных здесь взрослых. Элари сам вырос в приюте и совсем не считал это страшным. Напротив, именно поэтому он хотел жить здесь, в долине Лангпари.

6.

Родное селение Суру оказалось совсем небольшим, - единственная улочка из десятка бетонных двухэтажек, покрашенных в темно-синий цвет. За ними стояли всякие хозяйственные постройки, за ними, неожиданно близко, - лес. От шоссе они шли сюда больше часа, причем в гору, но, наслаждаясь удивительно свежим и прохладным воздухом долины, Элари радовался этому. Рядом с ним был друг и впереди его ждало длинное и интересное знакомство с этим новым местом.

Наконец, они замерли перед облупленной деревянной дверью, но Суру медлил, никак не решаясь взяться за ручку. Он опустил голову, а когда поднял её, глаза у него были мокрые.

- Знаешь, я никогда не надеялся вновь это увидеть, - тихо сказал он. - Дом... маму... а эта дверь не изменилась с тех пор, когда я был вот таким, - он коснулся ладонью бедра. - Бог с ним, с позором, но если бы не ты... - он, наконец, справился с волнением, и постучал.

Едва они вошли, Суру кинулся в объятия матери, они обнялись... застыли... Элари замер на почтительном удалении, смущенно отведя глаза. Но, когда мать и сын ушли, оставив его наедине с сестрами, он растерялся. Перед ним стояли три уже взрослых девицы в простой легкой одежде, годной и для дома, и для улицы. Все они были крепко сложены и повыше его ростом. Когда одна из них протянула ему руку, он замялся, не зная, что делать, - пожимать её или целовать. К счастью, дочка одной из них, - прелестная трехлетняя кроха, - потянула его за рукав, с бесстрашным любопытством глядя на первого в её жизни человека. Элари сел на корточки, и осторожно пожал протянутую ему крохотную ручонку. Девушки засмеялись, и он больше не чувствовал себя здесь чужим.

Дальнейшее юноша запомнил смутно, - слишком много незнакомых вещей, еды, лиц. Элари не привык к семейным торжествам, и скоро начал неприкаянно бродить по дому.