Читать книгу - "Мир сошел с ума - Greko"

— возразил старшина (наедине он все также звал меня Базом, но на людях продолжал обращаться официально). — Хватит вам геройствовать. Отправлю парочку своих, чтобы они привезли на переговоры о капитуляции представителей фон Люкнера. Желательно, его самого. Он самый опасный.

Гичка отплыла и скоро вернулась, набитая до отказа. Под прицелом «Максима» и кормового «Кольта-Браунинга» подошла к борту.

— Бонжур, месье! Хелло, парни! — закричали нам с воды пассажиры гички. — С нами нету немцев, только француз и американцы!

— Француз откуда взялся? — растерянно произнес вслух Гаривел.

Действительность превзошла наши гадалки — можно сказать, сногсшибательно. Немцы смылись с острова, и за это спасибо нужно было сказать капитану той самой шхуны «Лютеция», которого мы встретили в море и предупредили, чтобы не совался к атоллу. Хотя, конечно, вместо спасибо правильнее было бы дать ему в морду.

Нет, в отсутствии фон Люкнера вины француза не было. Этот корсар — не граф, а 33 приключения — на острове не усидел. Как только стало понятно, что он профукал ни за грош свой драгоценный «Зееадлер», тут же перетащил шлюпку с гордым названием «Кронпринцесса Сесилия» на другую сторону атолла и отбыл в сопровождении шестерки матросов в неизвестном направлении — предположительно, к островам Кука и Фиджи — с целью попытаться захватить новый корабль и продолжить свое черное пиратское дело.

Поторопился! Не прошло и двух дней, как у острова появилась «Лютеция».

Немцы времени даром не теряли, занимались благоустройством лагеря вместе с оказавшимися с ними на атолле не по своей воле американцами. Им пришлось изрядно потрудиться, ибо одно дело читать про Робинзона Круза, и совсем другое — оказаться в его шкуре. Спать на земле или в гамаках, развешанных между пальмами, оказалось крайне опасно. На земле ползали мириады насекомых, а с пальм падали кокосы — лишь по счастливой случайности никто не пострадал (1). Тяжелым орехом да по голове — тут точно не до сна. А тут парус на горизонте!

— Свистать всех наверх! — завопил старший после графа офицер, лейтенант Клинг.

Боши тут же бросились разбирать карабины…

После наших недолгих расспросов открылась неприглядная картина. Французик, как только разглядел болтающийся на рифах Маупихаа парусник, уверил себя, что на атолле потерпел крушение нейтрал, что ему, как спасителю, светит треть страховой суммы, которую совсем неплохо перехватить у капитана яхты «Ольга», что наши «пугалки» — не более чем попытка отвадить конкурента. На берегу он разглядел толпу, как ему показалось, одичавших матросов. И шлюпку, готовую отправиться к нему на переговоры. О переговоров он отказываться не желал — хотелось побыстрее застолбить свои права.

— Не утруждайтесь, я сейчас сам к вам приплыву, — с готовностью сообщил он на берег через сигнальщика.

— Не стоит беспокоиться, капитан, — ответили ему фрицы-волки, притворившиеся невинными овечками. — Мы мигом. Шлюпку свою не успеете на воду спустить, а мы уже у вас в гостях.

И правда, не прошло и получаса, как к шхуне пристала шестивесельная шлюпка, набитая вооруженными бородачами, изъяснявшимися по-немецки.

— Боши! — неприятно поразились французы на борту и задрали кверху лапки под прицелом наведенных на них карабинов.

Часа не прошло, как на атолле случилась пересменка. Теперь в компании с американцами робинзонаду продолжили «лягушатники», а бравые тевтоны преспокойно отплыли на восток, уничтожив на прощание свой ненаглядный «Орлан». О чем нам и сообщили американцы, прибывшие на яхту вместе с французом. Тот бледнел, краснел, лохматил прилизанную причесочку и всем своим видом походил на классического толераста с шелковым платочком на шее и масляными глазками.

Трудно описать словами степень моего возмущения. Этот полупокер не капитан, а одно оскорбление для Франции. Или я что-то путаю? Наоборот, плоть от плоти народной, на фуа гра и луковом супе вскормленный? Чего я от него хочу, если во французском само слово жадность, как мне объясняла Оля, означает совсем иное, чем у нас? Сволочь, короче, жадная галльская сволочь.

— Знаете, мусью, что написано на стекле в самом почетном учреждении Америки?

— Извиняюсь, не понимаю, о чем вы. Что есть «самое почетное учреждение» в САШ?

— Банк, конечно. И в любом найдете следующее предупреждение: «проверяйте деньги, не отходя от кассы!»

— Снова вас не понимаю! — пробормотал француз.

— Где ж тут не понять! Тебе же ясным языком сказали с помощью прожектора: не лезь к атоллу. Жадность тебя, фраера, сгубила, банальная французская жадность! Нет бы все проверить, прежде чем подпускать к кораблю шлюпку. А ты?

Капитан «Лютеции» повесил голову.

— Я и предположить не мог, что вы просемафорили мне правду. Немцы на атолле? Поверить в это — все равно что планировать охоту на пингвинов в Арктике.

— А теперь планируй в суде показания давать! — влез в наш разговор Гаривел. Ему тоже как серпом по Фаберже снова гоняться за пиратами по всей Полинезии.

Он отвел в сторону меня и капитана Ловеласа.

— Что нам делать? За двумя зайцами нам не угнаться. Восток или запад? Вижу только одно решение — пуститься в погоню за шхуной. Шлюпку с фон Люкнером обнаружить в океане сложнее на порядок, чем парусник. И угрозы судоходству куда больше от «Лютеции» с полусотней пиратов, чем от шлюпки с семеркой немцев, пусть даже на ней подобрались самые отважные и безбашенные. Вы, мистер Найнс, очень предусмотрительно лишили экипаж «Зееадлера» пулеметов. Теперь у нас явное преимущество. Готов вступить в бой!

Ловелас заелозил у фальшборта, как перевернутый на спину краб, ртом захлопал, придумывая отмазки. Сразу видно стало: нет у единственного «адмирала» Колумбии большого желания нестись сломя голову через пол-океана за шхуной, набитой вооруженными пиратами-бошами.

— Да не переживайте, кэп, — успокоил его старшина. — Нынче на нашей улице праздник. Супротив четырех пулеметов маузеровские карабины не пляшут.

— Я человек мирный, — попытался съехать с темы гроза крокодилов реки Магдалена.

— Вы человек мобилизованный военно-морским флотом САШ, — отрезал старшина, в зародыше подавляя капитанский бунт на корабле.

— А я что? Я ничего… — скосплеил Ловелас, сам того не ведая, попугая Кешу.

— Вы как, мистер Найнс, — поинтересовался Гаривел, кивнув на остров, полный терпил от океанских грузоперевозок и страховых выплат, — с нами или с этими Робинзонами останетесь? Сюда на выручку спешит японский броненосец, через дня три-четыре доберется. Недели не пройдет, как на Таити к семье вернетесь.

По душе белый шквал пролетел, в венах огонь закипел — погоня! Как участия не принять?

— Вот