Читать книгу - "Мир сошел с ума - Greko"

— Мистер Гаривел! — немного волнуясь, высказал я то, что на душе. — Тихо подплыть, забраться на палубу, снять часовых — это то, что мне по силам. Тайные операции, я на них собаку съел. Проворачивал не раз. Корабль, конечно, не захвачу, но бед на нем натворю. Так мы поможем захваченным в плен американцам, и не дадим пиратам сбежать.

— Вокруг полным-полном акул, сэр. Вы в своем уме? — возразил он неуверенно, будто пытался прикинуть к носу, я прав или моя идея — безумная авантюра.

Старшина понял меня правильно: если ничего не предпринять, «Зееадлер» снова растворится на океанских просторах, а у нас нет гарантии, что он бросит пленников на острове. Оставаться здесь мы не можем, топливо на исходе. Пока будем добираться до Таити, корсары смоются раньше, чем сюда смогут прибыть французы или японцы. И все придется начинать сначала. Еще месяц насмарку? Два, три, полгода?

— У нас есть гичка! — настаивал я. — А с корсара в воду спущены якорные цепи — залезай не хочу на борт. Ну же, Фил, решайся! Я готов отправиться туда и навести знатного шороха.

Не отправиться на «Зееадлер» было выше моих сил — или сейчас, или никогда. Так и сказал Гаривелу, и тот, видя мой настрой, не решился включить режим начальника. Его тронула моя решимость, убедила в один миг.

— Подстрахую? — только и спросил.

— Не откажусь. Плыть в одиночку, когда вокруг хоть глаз выколи и полно акул, как-то не тянет. Но на корабль ты не полезешь, лады? Мистер Найнс на время операции отменяется, Фил. Зови меня Базом.

Старшина 1-го класса слегка толкнул меня в плечо кулаком, подтверждая согласие и стирая социальные границы. Мы теперь были на «ты» — оказалось, что и в спокойном, как удав, военном моряке до черта дури и склонности к риску.

(1) Среди корсаров кайзера самым знаменитым стал легкий крейсер «Эмден», наводивший шороху в Индийском океане в 1914 г. Среди его трофеев числился и русский пароход «Рязань», среди подвигов — налет на Мадрас и Пенанг. Во время последнего был уничтожен русский бронепалубный крейсер «Жемчуг». Точку в славной истории рейдера поставил лейтенант Ю. Лаутербах. Он отсутствовал на «Эмдене», когда он погиб. Командовал вспомогательным угольщиком, захваченным позже. Не желая сдаваться, лейтенант сумел бежать и в одиночку, без документов добраться в фатерлянд через Японию и САСШ, совершив невероятное путешествие через полмира, полное приключений.

Глава 3

Джим Хокинс по имени Баз

Отлив вот-вот должен был завершиться, но пока он мешал нам приблизиться к кораблю. Сильный отток воды из лагуны вырывался через узкий канал и отталкивал легкую гичку от атолла, но все слабее и слабее. Ориентиром нам служили костры на берегу и мечущиеся тени — пираты и их пленники все никак не могли угомониться. Темная тень парусника смутно выделялась как черное пятно. На борту в районе твиндека тускло светил одинокий фонарь, внушая мне надежду на удачное проникновение на корабль через один из клюзов носовых якорей. Даже если там стоит вахтенный, он может нас не разглядеть.

Мы добрались к моменту, когда отлив окончательно выдохся. Встали прямо у одного из двух канатов, уходящих в воду. У левого. На носу все же оказался часовой. Я расслышал его надсадный кашель, раздавшийся у правого борта.

Пора!

Тронул рукой холодную и влажную пеньку, чувствуя, как вокруг разливается не темнота, а опасность, как она стискивает меня в горсти — малейшая ошибка, и окажусь в воде, где меня ждут безмолвные хищники, нарезающие восьмерки вокруг гички. Их не было видно, но я знал, что они рядом, ждут — терпеливо, расчетливо. Ждут моей ошибки.

Огладил рукой ножны с Боуи и кобуру с браунингом, завернутым в несколько слоев промасленной бумаги. Защитил его так, что мог один раз выстрелить прямо через упаковку. Интересно, а получится пальнуть прямо в воде, если свалюсь и не будет иного выхода? И остановит ли пуля акулу?

Стерев все эмоции, быстро встал и, не давая закачавшейся гичке сбить импульс подъема, полез наверх, к белеющему фальшборту. Слева от него виднелась сетка под торчащим как задранный нос бушпритом, этим финальным штрихом изящных обводов красавца-парусника, который я хотел уничтожить. Быстро перебирая руками и ногами, не обращая внимания на боль в ладонях, сразу расцарапанных прилипшими к канату мелкими ракушками. Туда, где меня ждал вахтенный. Куда он пялится — в океан или на веселящихся на берегу товарищей? Подо мной шастали акулы — я слышал или придумал себе, как плавники режут воду. Хищников наверняка привлекли капли моей крови, падающие в воду.

Вот и сетка. Уцепившись за нее, можно немного перевести дух, дать роздых саднящим ладоням. Часовой затих. Прислушивается? Я услышал шум удаляющихся шагов. Бросил короткий взгляд вниз, отметив, как ловко галанит Гаривел (1), чтобы снова подогнать гичку к торчащему из воды якорному канату. «Сейчас или никогда», — повторил себе слова, сказанные несколько часов назад уорент-офицеру.

Рывок.

Я подтянулся, ухватился пальцами за сетку, повис в воздухе, раскачался и влез на переплетение канатов. Встал, вытянувшись в полный рост. Ухватился за планшир и легко перевалил тело через фальшборт.

В нескольких метрах от меня, еле заметное в темноте, окутывающей корабль, как ватное одеяло, угадывалось орудие с длинным стволом на станине. Слева и справа возвышались невысокие обводы барабанов якорно-швартовых шпилей. Никаких отверстий для установки вымбовки — фон Люкнер позаботился об электрошпилях, в чем я убедился, быстро ощупав корпус барабана. Двигатель прятался под палубой. «Будем резать! — усмехнулся я, вытаскивая Боуи, и поправился. — Рубить будем».

Послышались приближающиеся шаги вахтенного. Он что-то бормотал на ходу, наверняка жалуясь на несправедливость судьбы, оставившей его на борту в то время, как товарищи предавались пьянству и веселью на острове. Я замер, прячась в густой тени орудия и стараясь не дышать. Выжидал момента, чтобы броситься на часового и отправить его на тот свет.

Ему повезло. Не доходя до места, где я скрывался, он развернулся и зашагал в обратную сторону. В свете луны я разглядел ствол винтовки в его руках. Что ж, пусть пока поживет. Поищем менее беспокойных. И якорные канаты оставим напоследок. Вряд ли мне дадут возможность спокойно перерубить даже один канат.

Двинулся параллельным курсом вдоль левого борта. До кормы метров восемьдесят, и меня не ждала легкая прогулка. Приходилось не только таиться, но и постоянно огибать стоявшие у борта