Читать книгу - "Подлунный квест - Денис Кащеев"

в которой я стою, затаив дыхание

В зале, примыкавшем к личным покоям графа Василия Ростопчина, что называется, некуда было мерлин маны вхолостую слить. В ожидании утреннего выхода хозяина публика здесь собралась весьма разношерстная: самых разных полков офицеры, какие-то пузатые купцы с щуплыми напомаженными приказчиками, дамы — одни вырядившиеся, словно на бал, другие напротив, одетые весьма и весьма скромно. А также мастеровые и даже челядь из черни. Созерцая такую мешанину, можно было бы ненароком вообразить, что в графский дворец пускают всех без разбора, но мы уже знали, что это далеко не так: если мне и Милане пропуском послужили наши громкие титулы, то уже у фон Ливен — особы далеко не худородной — на входе потребовали предъявить приглашение, а не узрев оного, вежливо, но настойчиво посоветовали озаботиться его получением — и только потом явиться вновь.

В результате Тереза так и осталась за дворцовым порогом — с ней покамест было решено держать связь при посредстве Оши. Как и с Муравьевой — но о Маше нынче вовсе шел отдельный разговор.

Я и Воронцова заняли позицию вблизи дверей, ведущих на парадную лестницу. Особого труда нам это не составило: большинство присутствующих всячески стремились протиснуться в противоположный конец зала, туда, откуда должен был появиться граф Василий — дабы попасться хозяину на глаза среди первых. Перед нами подобной задачи не стояло: довольно было и того, что миновать нас Ростопчин не мог никак. Ну а спешить тут уже никуда не требовалось: едва ли кто-то в толпе ухитрится нас обставить и первым вызвать графа на смертный поединок!

Впрочем, коли найдется таковой охотник — флаг ему в руки!

Шинели и шапки мы оставили в гардеробе, оставшись в черных форменных кителях. Во внутреннем кармане моего, аккурат под знаком Ордена Всеслава Полоцкого — уменьшенной копии звезды для повседневного ношения — лежал и почти физически жег мне грудь выписанный Миланой вексель на без малого миллион империалов. Бумага была именной, и, ухитрись кто-то у меня ее выкрасть, взыскать по ней с Воронцовой он не смог бы ни гроша, но расстаться с драгоценным документом — оставив его, к примеру, Светке — я не рискнул: Ключ ведает, как все сложится через пару часов, и доверенное мне оружие последней надежды следовало держать наготове.

Пока, однако, все шло строго по плану: через Оши Муравьева бодро доложила, что ее рандеву с графом Василием состоялось и лимит маны у Ростопчина теперь не тот, что прежде.

«Сколько ты у него откусила?» — осведомилась Милана.

«Под триста мерлинов! — гордо сообщила Маша. — Своего рода рекорд! Думала, лопну!»

«Ни духа себе! — хмыкнула Воронцова. — И все это теперь твое?»

«Нет, что ты, — вздохнула Муравьева. — Столько за раз мне нипочем не усвоить. Максимум мерлинов шестьдесят переварю… И то никогда столько в один присест не пробовала. Не знаю, короче — как пойдет!»

Беседу их — Оши и меня подключила к «трансляции» — я слушал в смешанных чувствах. Вроде, следовало порадоваться, что на стартовом этапе обошлось без сбоев, но сама мысль о том, что и как провернула Муравьева, по-прежнему вызывала у меня оторопь. И пусть, насколько я мог судить, саму Машку ее роль в операции ничуть не смущала — наоборот, взялась длинноножка за нее с азартом и пылом — внутренне смириться с происходящим мне никак не удавалось.

Но что я мог сделать — когда Муравьева с Воронцовой все уже для себя решили? Выхода я не видел. Но легче от этого мне не было.

«Внимание! — прервал поток моих тягостных дум возглас Оши. — Граф идет!»

Милана рядом со мной подобралась, словно перед прыжком.

Тряхнув головой, дабы отогнать остатки посторонних мыслей, я воззрился на дальний торец зала. Аккурат в этот момент там распахнулись высокие двери, и в проеме появился Василий Ростопчин.

Хозяин был еще далеко не стар — на вид я бы ему дал лет пятьдесят от силы. Высокий, но немного сутулый, лицом граф сразу же напомнил мне своего сына Ивана, которого я мельком видел недавно в резиденции наместника. Ну, то есть, понятно: это Иван походил на отца.

На Ростопчине был черный двубортный пиджак с атласными лацканами, из-под которого виднелась белая рубашка при галстуке-бабочке. Черные брюки украшали шелковые лампасы.

Толпа гулко колыхнулась, одновременно и окружая графа Василия, и освобождая ему коридор для прохода. Неспешно двинувшись по нему вперед, хозяин почти тут же остановился, заговорив о чем-то с молодым гвардейским поручиком. Потом обменялся парой слов с какой-то пожилой дамой, благосклонно кивнул кричаще вырядившемуся мастеровому. Шагнул вперед — и снова задержался, чтобы улыбнуться бедно одетой девице и пожать руку заросшему бородой купчине…

Десяток саженей, отделявших изначально от него нас с Миланой, любезный хозяин преодолевал добрые четверть часа. Но вот наконец Ростопчин оказался от Воронцовой в какой-то паре шагов — и тут моя спутница решительно устремилась ему навстречу, дерзко заступив хозяину путь. Никто до нее на подобное сегодня здесь не осмеливался. Да, наверное, и не только сегодня…

Зал ахнул и ошарашенно замер — Милана еще даже и слова резкого выговорить не успела.

Кажется, не сразу уразумев, что нечто вокруг вдруг пошло не так, граф Василий не глядя дернулся было вперед и заметил перед собой девушку в черной униформе, лишь едва с ней не столкнувшись. Недоуменно попятился — отступила на полшага, должно быть, непроизвольно, и Воронцова.

— Милана Дмитриевна? — узнал Ростопчин гостью. — Какой сюрприз! Чем обязан?

— Василий Авдеевич, вы негодяй и подлец! — громко произнесла в повисшей мертвой тишине молодая графиня. — Нынче вы обольстили, совратили и опорочили мою хорошую подругу — невинную девицу благородного происхождения! Вам это даром не пройдет!

— Помилуйте, Милана Дмитриевна! «Совратил», «опорочил» — что за нелепые обороты времен позапрошлого царствования? — в некоторой растерянности нахмурился Ростопчин. — Да и вообще, сударыня, что такое вы себе позволяете?! — не сразу, но опомнился он.

— Честь вне времени и вне царствований! — отчеканила девушка. — Посему имею неудовольствие вызвать вас на смертный поединок — согласно фамильной квоте! И да рассудит нас на ристалище воля Неистощимого Ключа!

— Поединок? — наморщил высокий лоб граф — кажется, все еще не до конца веря в услышанное. — Милана Дмитриевна — вы сие серьезно?

— Разве подобными вещами шутят? — холодно пожала плечами Воронцова.

— Что касается вашей так называемой подруги… — начал было Ростопчин.

— Не усугубляйте, граф! — нарочито презрительным тоном перебила его Милана. — Извольте отвечать немедленно: вы принимаете мой вызов или трусливо уклонитесь?!