Читать книгу - "Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир"

бы отбирать нефрит у Факела, это так же немыслимо, как если он перерезал бы ему горло. Мысль о том, что Коул Сен может сам отдать нефрит, не приходила Хило в голову.

– Ты выжил из ума, – сказал он. – Ты даже понятия не имеешь, что ты натворил.

– Я освободил Дору, – ответил дед со злобной улыбкой. – Он не должен был сидеть взаперти, проходить через такое унижение. Да как ты мог так с ним обращаться! Лучший Шелест в истории, герой страны! А ты снял с него нефрит и запер, как животное, в точности, как и меня. Мерзость.

Хило сделал несколько нетвердых шагов к старику в кресле, ему хотелось придушить деда, но он был слишком разъярен даже чтобы высказаться. Шаэ встала перед Коулом Сеном, ее аура возмущенно горела. Она бросила на брата предупреждающий взгляд.

– Хило.

Хило остановился в нескольких шагах от нее, костяшки пальцев на сжатых кулаках побелели.

– Никто в этой семье, – заговорил он полным отвращения шепотом, – не достоин быть Колоссом после тебя, да, дедушка? Даже Лан и, уж конечно, не я. Никто не может занять место великого Факела Кекона. Ты устраивал Лану выволочки и оспаривал каждое его решение, ты бы смеялся, когда дочь Айта Ю снимала нефрит с моего трупа. Ты останешься в этой комнате до самой смерти.

Он резко развернулся и вышел, хлопнув дверью. Хило подошел к стоящему у подножия лестницы Вуну и, забыв от ярости, что тот уже больше не помощник Колосса, приказал:

– Позвони доктору Трю. Пусть даст ему снотворное и снимет оставшийся нефрит. Когда Ом придет в себя, скажи ему, что теперь он будет охранять комнату дедушки. Никаких телефонных звонков или записок. Если Дору решит с ним связаться, я должен об этом знать.

На крыльце Хило сел и закурил одну из последних эспенских сигарет. Теперь эти сигареты стало трудно достать. Рост преступности и уличные сражения прервали приток импортных товаров. Плохие времена для бизнеса.

Почему он был так глуп? Так мягкотел? А Шаэ вечно встает на сторону старого тирана. Доктор Трю сказал, что у Коула Сена началась деменция, переносимость нефрита падает, он больше не осознает все свои поступки, но Хило считал, что злобное нутро деда теперь просто стало видно яснее.

Он обнял руками колени. Гнев постепенно сменялся усталостью. Пара недель после переговоров в Зале Мудрости выдалась тяжелой – Равнинные объявили, что мирное соглашение невозможно, и город погрузился в войну. Были одержаны значительные победы: обнародование аудита КНА плохо сказалось на Айт, а канцлер Сон публично обвинил Горных и использовал все свое влияние, чтобы основные Фонарщики Равнинных остались в клане, ожидая дальнейшего развития событий.

А события развивались так, что Гонт выигрывал уличную войну. Горные явно решили, что теперь нет смысла сдерживаться. Пусть даже Равнинные завоевали симпатии политиков и горожан, но какой от этого толк, если все их бойцы будут мертвы? Несмотря на собственную сеть информаторов, Хило недооценил и талант Гонта к городской войне, и насколько Горные смогут углубиться на территорию Равнинных, подкармливая уличные банды и наемников, которые атаковали клан в его собственных районах.

Из дома вышла Шаэ и встала за спиной Хило.

– Я найду Дору, – твердо сказала она. – Ты прав. Это моя ошибка. Я пощадила его жизнь и теперь должна это исправить.

– Он сбежал уже давно. И не даст себя так легко поймать.

– Я его найду, – пообещала она.

Пусть Шаэ попробует. Хило дал бы это задание Тару, и тот наверняка справился бы раньше.

– Все равно уже поздно, – ответил он, не повернув головы. Хило не мог совладать с нефритовой энергией, но не хотел направить гнев на сестру. – Нужно исходить из того, что теперь Горные знают все, что знает Дору. Наши самые ценные предприятия и самые слабые, сколько у нас денег и нефрита, как долго мы можем воевать.

Он затушил сигарету.

– Тогда они знают, что недолго.

Хило посмотрел на нее через плечо и снова отвернулся.

– Значит, дела совсем плохи.

– Турпоток снизился на пятьдесят процентов, а нас это затронуло сильнее, чем Горных. Некоторые их сильнейшие сектора, например розничная торговля, от войны только выигрывают – люди делают запасы и предпочитают покупать сейчас на случай, если завтра магазин закроется.

Вышедший из двери Вун добавил:

– Деятельность КНА заморожена, добыча и экспорт нефрита прекращены, так что мы и эти доходы не получаем.

Горные тоже ощущают эти потери, но они накапливали нефрит и имеют большие запасы.

– В уличных схватках мы получаем дополнительный нефрит, – сказала Шаэ, – но если они продолжат забирать у нас больше, чем мы забираем у них, то мы растратим весь запас. Через два месяца понадобится производить в Пальцы выпускников Академии.

– А что насчет мелких кланов? – спросил Хило. – Мы можем получить что-нибудь от них?

– Кланы Боевой Лагерь и Единство Шести Рук поддерживают Горных, что неудивительно. Каменный Кубок с нами, у них нет выбора, учитывая их зависимость от строительной отрасли. Клан Солнца и Черный Хвост больше говорят, чем делают, хотя видели от нас только хорошее. Но из виноградины все равно много сока не выжмешь.

На Кеконе было около десятка небольших кланов, некоторые управляли другими городами или занимались определенными секторами экономики, некоторые сохраняли независимость, а некоторые платили дань крупным кланам, но любой из них был как минимум вшестеро меньше Горных или Равнинных.

– Остальные ведут себя как Щит Хаэдо, держась в стороне, несомненно ждут, пока можно будет послать победителю букет из звездных лилий, – добавила Шаэ.

Хило с неохотой встал.

– Поговорим в доме.

Они вошли внутрь, и хотя он по-прежнему не любил кабинет Лана, Хило повел их именно туда, там можно было поговорить без посторонних. Шаэ и Вун двинулись за ним. На полу валялись разбросанные бумаги. Хило перешагнул через них и плюхнулся в кресло, жестом велев Вуну закрыть дверь.

– Расскажите мне, как долго мы можем продержаться.

– В таком темпе мы начнем нести убытки через полгода. Это если все Фонарщики останутся, а пока что они остались. Могло быть и хуже. Неважно, что говорит Сон Томаро, неважно, что люди считают Айт мошенницей. Как только они поймут, что мы проигрываем, то обвинят Равнинных в городских проблемах. Перестанут платить нам дань и начнут посматривать в сторону победителей.

– А Горные? Сколько времени они способны вести войну?

– Мы не знаем, но дольше нас, – ответил Вун. – Если они действительно производят «сияние» на Югутане, как говорят, то имеют независимый и хороший источник доходов.

– Все еще хуже, – сказала Шаэ. – Они продают нефрит правительству Югутана по тайному