Читать книгу - "Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир"

Так, значит, засада. Они заманят Хило в одиночестве в нужное время и в то место, которое выберут. На этот раз Горные позаботятся получше разработать план убийства, чтобы никаких сбоев. Айт говорила об этом с такой легкостью, словно необходимое братоубийство организовать не сложнее, чем подписать деловое соглашение. Да уж, она не боится осуждения ни со стороны людей, ни со стороны богов. Невольное восхищение отозвалось кислым привкусом в горле. Айт сильнее, чем она.

Шаэ взглянула на монахов – те по-прежнему не шевелились, разговор не изменил их ауры, они говорили напрямую с небесами. Слышал ли их кто-нибудь? И с внезапной тяжестью на сердце Шаэ подумала, что монахи, возможно, медитируют понапрасну. Усиленные нефритом способности и мощь Чутья наделили Зеленых Костей такими ясными ощущениями от окружающего мира, но не дали ни истины, ни доказательства существования богов или надежды на то, что люди смогут когда-нибудь стать чем-то большим. Слышит ли их сейчас Старый дядюшка Цзеншу? Опечален ли он тем, во что превратилось наследие достойных воинов? Если Зеленые Кости замышляют убийство в святилище храма, им никогда не дождаться Возвращения.

Айт явно видела возможности в амбициях, обидах Шаэ и ее соперничестве с Хило. Шаэ поняла и кое-что о себе: если путь к искуплению лежит через Божественные добродетели, то она не ближе к небесам, чем сидящая рядом женщина. Она повернулась к Айт.

– Вы говорите, что видите во мне себя в юности. А я вижу в вас ту Зеленую Кость, которой не хочу становиться. Когда-то нефрит кое-что значил. Я не нарушу клятву. Не предам память убитого брата и не продам жизнь другого ради власти. – Она поднялась, гадая, не подписала ли себе тем самым смертный приговор. – Я не хочу жить на Кеконе, каким вы его представляете.

Айт сидела еще несколько секунд. Потом встала и повернулась к Шаэ. Выражение ее лица не изменилось, но аура раздувалась неприкрытой угрозой, и Шаэ невольно отпрянула.

– Терпеть не могу, когда меня к чему-то вынуждают, – сказала Айт, поправив нефритовый браслет на руке. – Айт Югонтин взял меня из приюта для сирот войны, где я была обречена умереть, и воспитал как сильнейшую Зеленую Кость Горного клана. Но когда он состарился, то так и не назвал меня наследницей. Боялся недовольства своего ближнего круга, мужчин, которые корили бы его за то, что сделал наследницей женщину. Копье Кекона, не боявшийся сразиться с шотарцами, боялся назначить приемную дочь главой своего драгоценного клана. Человек, которого я называла отцом, тот, кому я всем обязана, меня вынудил. Еще до того, как остыло его тело, мне пришлось убить его ближайших соратников – Зеленых Костей, которых я ценила и уважала, – чтобы никто не оспаривал мое назначение. Находясь при смерти, отец мог бы предотвратить кровопролитие, но не стал. Такова людская трусость и близорукость даже у тех, кто действует из лучших побуждений.

Разочарование на лице Айт сменилось пугающим спокойствием.

– Я предложила тебе возможность, а ты ее отвергла, – сказала она. – Не бойся, наивная идеалистка, сейчас я тебя не убью. Я хочу, чтобы, когда ты увидишь, как с изуродованного тела твоего брата срывают нефрит, когда от твоего клана останется лишь пепел, ты вспомнила, что могла это предотвратить, но не стала. Ты меня вынудила. Ты это запомнишь.

Айт развернулась и покинула святилище, след ее ауры взбудоражил святое место, как горячий ветер, несущий обещание засухи и опустошения. И когда она ушла, храм снова обрел гармонию. Монахи все так же сидели в кружке и не шевелились. Теперь, оставшись в одиночестве, Шаэ позволила выплеснуться напряжению. Ее сердце бешено заколотилось, а лицо взмокло. Она снова опустилась на подушку.

Да помогут нам небеса. Моему клану, всем Зеленым Костям, всему Кекону.

Глава 48. Читая по облакам

Хило разъярился на сестру. Он ворвался в главный особняк Коулов и нашел ее за столом в кабинете Лана, вместе с Вуном. В отличие от него, ей, похоже, здесь нравилось, хотя Хило никогда не видел ее сидящей в кресле Лана, если бы она так сделала, он бы запретил ей пользоваться этой комнатой.

Шаэ и Вун молча ждали, когда он вломился в дверь, трудно было не Почуять его приближение. Хило провел рукой по столу, сметая бумаги, разлетевшиеся повсюду, и невольно Отразил пустое кресло Лана к стене, так что с полок посыпались книги. Хило положил обе руки на стол и склонился к Шелесту.

– Дору сбежал, – сказал он.

Шаэ побледнела, тут же поняв масштаб катастрофы. Предатель сразу же побежит к Горным, унеся с собой все секреты о бизнесе Равнинных, не говоря уже о знаниях поместья Коулов и его обороны.

– Ты заставила меня сохранить ему жизнь, убедила, что он не опасен. Мне не стоило тебя слушать. Нужно было убить эту змею!

Лицо Хило полыхало, глаза горели. Кулаки сжимались и разжимались, как будто отчаянно хотели сомкнуться на глотке Дору.

Вун нервно отодвинул свое кресло от Колосса, но Шаэ просто ошеломленно смотрела на беснующегося брата.

– Как ему удалось? – спросила она.

– Ом лежит со сломанной челюстью, а Ньюн мертв, старая гнида сломала ему шею. Эти Пальцы были просто детьми! Только что надели нефрит и могли с легкостью его снять. Как эта сморщенная ворона Дору сумел… – и тут на лице Хило отразилось внезапная догадка. Его щека дернулась. – Дедушка. – Он развернулся и зашагал прочь из кабинета, вне себя от ярости. – Дедушка!

Шаэ метнулась вслед. Не обращая на нее внимания, Хило взлетел по лестнице и распахнул дверь комнаты деда. С написанной на лице самодовольной мстительностью Коул Сен ухмыльнулся ему из кресла у окна. Его глаза, в последнее время часто пустые и усталые, наполнились жизнью и жестокостью.

– Стучать разучился, мальчишка? – хрипло рявкнул он.

– Ты. – Хило потрясенно смотрела на старика. – Ты дал Дору нефрит. Дал ему свой нефрит.

– А почему бы и нет? – гаркнул Коул Сен. – Ты все равно у меня его отбираешь, наглый щенок! Думаешь, я не замечаю? Это все, что у меня осталось.

Патриарх скинул одеяло на пол и распахнул халат, обнажив обвислую бледную кожу груди над поясом, на котором теперь почти не осталось нефрита. Истертый и пустой пояс выглядел как антикварный предмет из лавки старьевщика.

– Это мой нефрит. Я могу отдать его, если захочу и кому захочу!

Хило не мог найти слов. Он позаботился, чтобы в доме Дору не осталось нефрита и он не мог украсть нефрит у своих охранников. Бывший Шелест мог предать младших Коулов, но не стал