Читать книгу - ""Фантастика 2025-31". Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев"

к телу Стэнли теперь тянулось куда больше. Чувствовал же себя он всё так же препаршиво. А и верно, хорошего настроения он у химика не заказывал. Антидепрессанты ослабляют остроту восприятия, для писаря это было главным условием нормальной жизнедеятельности.

«Гоутонг» по-прежнему молчал.

Химик ещё некоторое время колдовал над своей машинерией, потом сосредоточенным жестом сунул Стэнли серебристую ампулу активатора. Скороговоркой пробубнил, что трубки не вынимать как можно дольше, лучше дождаться, пока всё усвоится подчистую, время активации после вливания – до тридцати секунд семидесятипроцентная, две минуты полная. Вопросы?

Вопросов не было. И химик ушёл.

Стэнли лежал на спине и прислушивался к себе.

Каждый примеривает будущее персонально к себе. Поэтому и смерть осознать не в состоянии. Как понять ситуацию, при которой тебя просто нет. С другой стороны, как представить то, чего ты никогда не испытывал. Реальность всё равно перечеркнёт любые фантазии, перевернёт любые представления, заставит отбросить любые ожидания.

Стэнли сотни раз представлял себе, каково это будет, жить без Матери, но в действительности всё оказалось куда прозаичнее и куда ужаснее.

Это была не ломка наркомана, оставшегося без дозы – ничего не болело, не было навязчивых мыслей и скручивающего живот панического страха.

Это была не тоска по утрате любимого человека – слишком нематериальным существом была Мать, от неё не осталось ни писем, ни фотографий, ни просто воспоминаний, которые можно было бы в слезах перебирать, отчаянно жалея себя, такого несчастного и одинокого.

Это были не фантомные боли инвалида – потерянная конечность могла восприниматься как живая, но Мать не была ни рукой, ни ногой, она была всего лишь средой. Которая исчезла.

И вот Стэнли лежал, вслушивался и ощущал лишь отсутствие всяких ощущений. Так может чувствовать себя полностью парализованный человек, при помощи имплантантов сохранивший возможность усилием воли приводить в движение собственные мышцы, обратные сигналы от которых до него уже никогда не дойдут.

Мать была просто эхом каждой твоей мысли, каждого твоего действия. И так для миллиардов людей на планете.

Теперь их уже ничего не объединяло, они окончательно стали обречённым атомизированным муравейником самовлюблённых насекомых. Не это ли убило Мать, в конечном счёте. Ромул с Соратниками лишь прекратили её мучения.

Стэнли с подозрением наблюдал, как слабое эхо их голосов бродит по метрополии.

Сколько сил они потратили, чтобы облегчить переход жителям громадных агломераций. Если раньше их голоса пели, то теперь лишь шептали. А потом один за другим принялись гаснуть.

Писарь встрепенулся, заподозрив неладное. Но нет, смерть Соратника он бы, наверное, почувствовал. Близнецы показывали ему, как это бывает. Как было раньше. Такое невозможно пропустить. Впрочем, как в текущих условиях можно о чём-то судить с достаточной степенью уверенности.

Наверное, Соратники просто покидали пределы метрополии. Слишком поспешно их собирал сюда Ромул, почувствовавший приближение времени смерти. В Галилеевой группе тлела подступающая война, оставлять её без контроля было невозможно.

Спустя восемнадцать часов со времени смерти Стэнли обнаружил, что не чувствует присутствия Ромула.

За все те годы, когда он работал с близнецами, то есть почти с самого возвращения «Сайриуса», подобное случалось всего два раза, и то, в метрополии оставалась основная часть Соратников во главе с Улиссом.

Стэнли не знал, есть ли вообще у Ромула эффекторы, но наверняка какую-то связь с Землёй всё равно удавалось поддерживать, эхо дыхания Ромула не исчезало и тогда.

На этот раз всё было иначе. К концу первых суток в тишине и пустоте, оставшихся от Матери, были различимы голоса только четырёх Соратников. Улисс всё ещё оставался здесь.

Выходит, на дальних планетах дело приобретает совсем плохой оборот, раз туда отправилось почти всё командное ядро Корпорации.

Так вот чего ждала Лилия или кто там за ней стоял. Не времени смерти, об истинной сути которого задумывалась едва ли сотня человек на Земле, причём все они в той или иной степени были связаны с Корпорацией, а момента, когда Ромул уберётся с планеты. Событие гораздо менее важное с точки зрения сути происходящего, но куда более материальное. И та третья сила, с которой имели дело Парсонс, Цагаанбат и Баум, предпочитала абстрактной философии аргументы, близкие к физической реальности.

Тут же прозвенел и угас, оборвавшись, вызов на «гоутонг».

Это Цагаанбат. Как предсказуемо.

Стэнли протянул руку к серебристой ампуле и, глянув на просвет, с кривой ухмылкой сунул её в инъектор.

До этого момента он почти не ощущал результатов работы химика. Разве что пелена усталости перед глазами почти рассеялась. А так он по-прежнему ничем не походил на супермена, простой парень, которому едва стукнул полтинник, разве что обременённый талантом читать то, что другие не видят. Близнецы постарались в своё время.

Содержимое ампулы забурлило сквозь матовое стекло нагнетателя и всё до микрограмма ушло в вену. Очередная нанодрянь. Свободноплавающий катализатор, который спустя две минуты проникнет во все отделы центральной и периферической нервных систем, закрепится на стенках главных кровеносных сосудов, в печени, поджелудочной, надпочечниках, почках, гипофизе, эпифизе, тестикулах, вилочковой и щитовидной железе. Готовься стать расходным материалом, человек.

Стэнли ухмыльнулся, переключая режим контроля за имплантантами, уже начавшими истерить по поводу скачка жизненных показателей.

Что-то грохнуло и посыпалось.

В паре блоков отсюда.

Надо же. События начинают разворачиваться куда быстрее, чем он предполагал. И если именно теперь Соратники почти в полном составе предпочли покинуть планету, значит в других местах было ещё жарче.

Три касания сенсоров «гоутонга», и Цагаанбат ушло сообщение о готовности вступить в активную фазу операции.

Теперь точно никаких шансов дать обратный ход. Даже несмотря на ничтожность шанса, что всё сложится именно так, как предполагалось.

Стэнли прислушивался к тому, как мир вокруг обретает новые краски, становится контрастнее и объёмнее, как густеют звуки и замедляется время. Что ж за дрянь-то такую лютую ты мне накачал, химик. Пальцы рефлекторно дёрнулись проверить, нет ли ответа от Хранителей. Нет, близнецы по-прежнему молчали. Если даже наступление времени смерти вас не заставило выйти из тени, то что остаётся нам, простым смертным. Только действовать на свой страх и риск.

Давно, казалось, забытый личный код послушно высветился перед глазами. Когда-то он был для него почти другом. Слишком много общего в их историях. Но впоследствии их пути окончательно разошлись, нельзя быть другом тому, кто забудет тебя спустя неделю. Пусть – не совсем, но это было слабым утешением. Да и что может быть общего между писарем и эффектором.

Ильмари Олссон, настало время тебе вернуться в эту историю.

Обратный отсчёт пошёл. У Стэнли было трое суток, чтобы совершить задуманное и всё-таки вернуть близнецов к жизни.

5

Эффектор

В недрах «чёрной вдовы» царило непривычное отчуждение. Всё это творилось не со мной, живым, реальным, а расплывалось перед уставшими глазами глупой виртпространственной реконструкцией, не затрагивая сферу чувств. Опасность не была опасностью, смерть не была смертью. Я как бы парил в безвоздушной среде, отделённый от горячки боя лишь нанополимерным волокном брони, но по ощущениям – будто находился на другой планете. И эта непривычная отчуждённость могла обойтись непоправимо дорого.

Браво-семь, сменить огневую позицию.

Здесь Танго-эхо-три, тепловизоры фиксируют перемещение бронепехоты противника на нашем направлении.

Здесь Фокстрот-семь, внешнее кольцо, прорыв остановлен, но по нам ведётся массированный огонь среднего калибра под прикрытием брони, когда ждать поддержку с воздуха?

Мало того, что я за эти дни стал почти беспомощен, так ещё и дарёный хрустальный мир, ставший за без малого три десятка лет моим вторым домом, он тоже меня предавал, отступая куда-то на самую грань сознания, делая окружающую реальность серой, плоской и неживой. Сенсоры «чёрной вдовы» делали своё дело даже в мешанине боя, но они не могли заменить незаменимое.

Браво-один-ноль, птички прикрытия связаны боем в пятнадцати тиках на восемь часов, два грузовых