Читать книгу - "Рыцари королевы Ядвиги - Дмитрий Казаков"

Обоняние Вильяма некоторое время честно продержалось, а затем просто-напросто отключилось.

Несмотря на уговоры Зеноса, бывшие легионеры не попробовали ни одно из экзотических блюд. Ограничились тем, что купили по нескольку лепешек с рыбной начинкой и отправились дальше.

– Вот тут сидят наши писатели, – с гордостью сообщил гид, вступая в очередной ряд, где было много тише, за прилавками сидели важные ехаи и каратарок, а перед ними лежали плоские корзины.

– Писатели? – удивился Соболев. – А где же книги?

– Вот это они и есть. – Зенос поклонился ближайшему продавцу, тот в ответ склонил чешуйчатую голову. – Вот, смотрите.

Он поднял крышку одной из корзин. Внутри обнаружилась стопка зеленоватых листов, покрытых какими-то царапинами. Заблестели меловые, лимонные и оранжевые прожилки.

– И это книга? – спросил Вильям.

– Она самая. Если не ошибаюсь, то высокая поэзия… Можно купить экземпляр. Очень недорого.

– Но мы же не умеем читать по-вашему. – Брови Ли недоуменно сошлись к переносице.

– О, искусство Халибрии понятно всем расам! – Зенос возбужденно запрыгал на месте. – Покупайте, не пожалеете. Одной книги хватит на всех вас. А если не хватит – возьмем вторую.

– Э, ну, ладно… – согласился бывший сержант. – Сколько это стоит?

Через пять минут оживленного торга они стали обладателями корзины с книгой. А затем гид, к всеобщему удивлению, вытащил один из листов, запихнул в рот и принялся жевать, от удовольствия прикрыв глаза.

Писатель наблюдал за ним с застывшей улыбкой.

– Ага, – сказал Вильям. – Так эти штуки нужно есть, а не читать?

– Одно не исключает другого, – сказал Зенос. – Попробуйте. Божественно. Мой дух на вершине счастья.

Судя по довольному виду сочинителя, на Халибрии это считалось наилучшим комплиментом.

– Хм, ладно… – Вильям взял лист, на ощупь похожий на замшу, и откусил кусок. Ощутил вяжущую сладость, и одновременно перед внутренним взором вспыхнули странные, ни на что не похожие картины – ленты разноцветного огня, колышущиеся в пустоте миллионы звезд, листопад, скрывающий все вокруг…

Сердце охватила тоска, Снарк обнаружил, что стоит, уставившись перед собой, и оторопело моргает.

– Высокая поэзия, – заметил гид. – Порождает необычные чувства, пробуждает мысли и воображение.

Те из легионеров, кто отведал халибрийской литературы, выглядели удивленными, остальные смотрели на них с тревогой.

– Это уж точно. – Вильям посмотрел на остатки листа в собственных руках. – Из чего это сделано?

– Из вдохновения, труда, бессонных ночей, фантазии, – высоким скрежещущим голосом ответил каратарок. – Никто не откроет вам секрета, гладкокожие чужаки. Творчество – величайшая тайна. Разве у вас на родине это не так?

– Так. Но у нас каждую книгу можно прочесть сколько угодно раз, – покачал головой Арагонес и потянулся за вторым листом.

– О… наверное, коллеги у вас бедствуют. – Желтые глаза наполнились печалью. – Как можно заработать на книге, если ее используют многократно?

Бывшие легионеры растерянно переглянулись – о том, как живут писатели на Земле, они не имели ни малейшего представления.

Уничтожив книгу высокой поэзии, попробовали еще несколько жанров. Местный аналог хоррора, изготовленный в виде темно-синих листов, вызвал у «читателей» дикий ужас. Литература о путешествиях – тоску по далеким прекрасным землям, а юмор – желание смеяться…

– С ума сойти, – сказал Вильям, когда книжные ряды закончились. – Это что-то вроде наркотиков. Ведь еще хочется…

– Многие перечитывают любимые книги по множеству раз, – подтвердил Зенос. – Но никто еще от этого не заболел. Пойдемте, пойдемте, я еще не представил вам многие тысячи диковин.

Диковин на рынке Кровавого Берега и в самом деле оказалось столько, что людям только и оставалось удивляться раз за разом. От обилия впечатлений Вильям быстро впал в какое-то дремотное оцепенение.

И вышел из него лишь в тот момент, когда гид привел их к крохотному прилавку, зажатому между двумя монументами.

– Что это? – спросил Ли, разглядывая разложенные на нем странные штуковины, простые на вид и в то же время притягивающие взгляд.

Вырезанные из темного дерева многогранники с большим количеством впадин, создающих игру света и тени на поверхности; ожерелья из бусин, где каждая немного отличается по цвету и размеру от соседних; наборы кубиков из тусклого серого металла; пучки перьев…

– Это изготовлено шикх’рола, – важно ответил продавец, очень старый каратарок с белым налетом на чешуйках.

– Истинно так, – подтвердил Зенос, и его свиная физиономия отразила почти священный ужас.

И тут Вильям пришел в себя окончательно.

Шикх’рола, третья и самая старая раса Халибрии, вышла в космос еще тогда, когда никто слыхом не слыхивал о хаурваках. Потом она по непонятной причине отказалась от полетов и заперла себя не то что в пределах собственной планеты, а в глубине большого дремучего леса. И эти странные отшельники не вышли оттуда даже тогда, когда каратарок и ехаи принялись делить планету, яростно убивая друг друга.

Из ныне живущих шикх’рола не видел почти никто, мало кто представлял, как они вообще выглядят и чем занимаются.

– Не может быть. – Ли осторожно протянул руку и коснулся ожерелья, бусины ответили вспышками золотого света.

– Может, – сказал продавец. – Они не любят городов, не любят других разумных существ, но любят творить и обменивать. Это добыто в глубинах Туманного леса, но охотник, что произвел обмен, сам никогда не видел первых обитателей Зеленой Драгоценности. Лишь слышал их голоса.

Необычайно серьезный Арагонес указал на многогранник:

– Сколько это стоит?

Продавец назвал сумму, за которую можно было купить небольшой прогулочный звездолет.

– Я возьму, – неожиданно даже для себя сказал Вильям и спешно добавил: – Если ты, ну… не возражаешь.

– Бери, чего уж там, – пожал плечами Арагонес.

Каратарок вынул денежный сканер, Снарк протянул руку с вшитым биочипом и через мгновение стал намного беднее.

– Забирай, – в голосе продавца появились торжественные нотки, – носи всегда с собой, и эта вещь однажды поможет тебе.

– Чем же?

– Не знаю. Никому не ведомо, для чего предназначены вещи, изготовленные шикх’рола, и какими свойствами они обладают. Но любой такой предмет заключает в себе больше, чем можно подумать.

На ощупь многогранник оказался теплым, словно пару часов пролежал на солнце. Несмотря на тяжесть, он почти не оттянул кармана шорт и вскоре совершенно перестал мешать, будто исчез.

– Теперь, я полагаю, мы можем отправиться пообедать, – бодро заявил гид, стоило им отойти от прилавка.