Читать книгу - "Туннель времени - Мюррей Лейнстер"

Кэб коснулся земли. Кохрейн встал и расплатился. Он вышел, и кэб, взмыв в воздух на четыре или пять футов, направился к полосе ожидания. Он зашагал к зданию космопорта, чувствуя, как ощущение горечи становится острее. Потом заметил Билла Холдена — доктора Вильяма Холдена, — уныло стоящего у стены.

— Полагаю, у тебя есть кое–какие указания для меня, Билл, — ядовито сказал Кохрейн. — А какую психиатрическую помощь я могу оказать тебе?

Холден сказал устало:

— Мне все это нравится не больше, чем тебе, Джед. Я до смерти боюсь космических полетов. Но пойдем и возьмем тебе билет, а я по пути расскажу, в чем дело. Это спецзаказ. Меня тоже втянули.

— Счастливого отпуска! — не удержался Кохрейн, потому что Холден выглядел в высшей степени жалко.

Он подошел к билетной стойке и назвался. Потом показал свои документы и кисло сказал:

— Пока вы занимаетесь оформлением, я сделаю звонок.

Он подошел к платному видеофону. И снова его разум раскололся на три части: одна оборонительно циничная, другая — испуганная внезапным осознанием собственной незначительности, а третья находила две предыдущих в высшей степени отталкивающим зрелищем.

Он набрал номер с чересчур тщательно разыгрываемой уверенностью, в которой с раздражением узнал попытку в очередной раз обмануть самого себя. Его связали с офисом. Он спокойно сказал:

— Это Джед Кохрейн. Я договаривался о видеофонном разговоре с мистером Хопкинсом.

На экране возникло лицо секретарши. Она взглянула в свой блокнот и прощебетала:

— Ах, да. Мистер Хопкинс сейчас на обеде. Он просил не беспокоить его, а вам передать, чтобы вы отправлялись на Луну согласно данным вам инструкциям, мистер Кохрейн.

Кохрейн отсоединился и почувствовал, как его накрывает новый приступ ярости — одной частью своего разума. Другая же — и он презирал ее — предлагала подождать, а уж потом считать, что его намеренно унизили. В конце концов, указания были выданы ему с должным уважением. Третья часть отнеслась к первым двум весьма неприязненно: к первой за то, что возмущается, не осмеливаясь при этом сказать ни слова поперек, а ко второй — за попытку найти себе оправдания своего поведения. Он вернулся к билетной стойке. Клерк приветливо сказал:

— Вот вы где! Все ваши попутчики на борту, мистер Кохрейн. Поторопитесь! Отлет через пять минут.

К нему подошел Холден. Они вместе прошли через ворота и сели в автобус, который стремительно сорвался с места. Холден вымученно сказал:

— Я ждал тебя и надеялся, что ты не придешь. Я не слишком хороший путешественник, Джед.

Крошечный автобус набирал ход. Городских жителей подавляло безбрежное темное пространство космопорта. Затем металлическая паутина какого–то сооружения проглотила автобус. Транспорт остановился. Они вошли в лифт, который понес их сквозь ночь на неопределенную высоту, навстречу звездам. Там, над пустотой, простиралось что–то вроде трапа с брезентовым поручнем. Кохрейн пересек его и очутился у основания спирального пандуса в пассажирском салоне ракеты. Стюардесса проверила билеты и провела их наверх.

— Ваше место, мистер Кохрейн, — сказала она профессионально приветливым тоном. — В первый раз я пристегну вас. Потом будете делать это сами.

Кохрейн улегся в контур–кресло, покрытое восьмидюймовым слоем пенорезины. Стюардесса поправила ремни. Горькие иронические мысли снова полезли ему в голову.

— Мистер Кохрейн! — раздался мелодичный голос.

Он повернул голову. Это была Бэбс Дин, его секретарша. Ее глаза горели. Она помахала ему рукой из кресла прямо напротив его сиденья и радостно затараторила:

— Наши технические консультанты — мистер Уэст и мистер Джеймисон, мистер Кохрейн. А в качестве сценариста я заполучила мистера Белла.

— Какая несказанная удача! — съязвил Кохрейн. — Вы знаете, в чем дело? Почему этим занимаемся мы?

— Нет, — радостно призналась Бэбс. — Ни малейшего понятия. Но я лечу на Луну! Это самое замечательное, что когда–либо происходило в моей жизни!

Кохрейн пожал плечами. Это было не так–то просто, если ты притянут ремнями безопасности к креслу. Конечно, Бэбс неплохая секретарша. Она — единственная изо всех, кто не попытался извлечь выгоду из своей должности секретаря продюсера «Часа Диккипатти» на телевидении. Другие обязательно пользовались своей близостью к Кохрейну, чтобы выцыганить какую–нибудь роль в других, менее значительных программах. Как правило, им удавалось продержаться на сцене не дольше четырех недель, прежде чем вернуться обратно за свой письменный стол. После воздействия пьянящего вкуса славы для дальнейшей секретарской работы они становились непригодны. Но Бэбс не сделала ни одной попытки.

В носу ракеты — в верхнем конце пассажирского салона — внезапно вспыхнула информационная панель. Сверкающие красные буквы гласили: ОТЛЕТ, ДЕВЯНОСТО СЕКУНД.

Кохрейну почудился привкус иронии в том, что предстоящее ему путешествие стало возможным благодаря беспримерной отваге и невероятной технологии. Герои благородно рисковали своими жизнями, отправляясь в пустоту за пределами атмосферного слоя Земли. Были потрачены несметные миллионы долларов. Огромная интеллектуальная мощь и неимоверные усилия бросили на то, чтобы тридцатишеститысячемильное путешествие через абсолютное ничто стало возможным. Это было самое выдающееся завоевание человеческой науки: люди достигли спутника Земли и построили там город.

Ну и ради чего? Исключительно для того, чтобы чья–то секретарша могла по телефону приказать некоему Джеду Кохрейну собраться, сесть на пассажирскую ракету и лететь на Луну. Лететь — не сумев даже возразить, потому что босс не пожелал прервать обед и выслушать подчиненного, а тот смолчал, чтобы послушанием сохранить свою работу. Именно ради этой высокой цели ученые положили годы труда, а первопроходцы рисковали своими жизнями.

Разумеется, рассудительно напомнил себе Кохрейн, печати лунной почты ужасно высоко ценились заядлыми филателистами. Огромную ценность имели и туристические услуги — для всех, кто мог позволить себе выложить такую кучу денег, чтобы было чем потом хвастаться. На Луне пробурили шахты, работающие на солнечной энергии и приносящие всего лишь небольшие убытки. Можно вспомнить и другие восхитительные достижения. Скажем, ночной клуб в Луна–сити, в котором один хай–болл стоит столько же, сколько недельная зарплата такой секретарши, как Бэбс. И еще…

Горящая красная надпись на информационной панели сменилась другой. ОТЛЕТ, СОРОК ПЯТЬ СЕКУНД — сообщала она.

Где–то внизу с приглушенной бесповоротностью захлопнулась дверь. Тишина, наступившая внутри ракеты, показалась сверхъестественной. Она была физически ощутимой, гнетущей. Мертвой. Затем ее разбило жужжание электрических лопастей, разрезающих воздух. Откуда–то снизу из перевернутого цилиндра пассажирского салона раздался будничный голос стюардессы:

— Мы отправимся в полет через сорок пять секунд. Вы почувствуете сильную тяжесть. Волноваться не нужно. Если заметите, что вам тяжело дышать, то не дышите глубоко — содержание кислорода в воздухе на корабле намного превышает земной уровень. Просто расслабьтесь в своих креслах. Здесь все продумано. Все прошло многократную проверку. Вам совершенно не нужно ни о чем беспокоиться. Просто расслабьтесь.