Читать книгу - "Планета-изгой - Олег Юрьевич Рой"

и удаляет ее. Если это рефлекс – удаляет рефлекс. Если воспоминание – удаляет воспоминание…

Вот только можно ли удалить воспоминание?

– Стреляй давай, – скомандовала Зулу. Расстояние до палящей из всех стволов «Далилы» стремительно сокращалось.

Он больше не был Браво. Он был Уильямом Сэмьюэлом Грантом, шерифом национального парка «Медвежье озеро» в Канаде. Нет! Он уже не был Уильямом Грантом – он был тем, кого звали Черный Билл или Неминуемая Погибель. Он вел свою собственную войну – войну против синдиката черных трансплантологов.

Он жил в лесу, потому что от его дома, того дома, что он построил для жены и троих детей, осталось одно пепелище. Как и от его жены, детей, престарелой матери – ведь он посмел встать на пути у тех, кто продавал живые и здоровые органы куда-то на Юг. Он не знал, что будет, когда закончится его большая охота. Она могла закончиться двояко – либо бойцы Спецкоманд, прочесывающие леса, найдут его и он погибнет в неравном бою, продав свою жизнь подороже, либо он выследит и убьет всех причастных к проклятому синдикату. Не только тех, кто убил его семью, вообще всех – заказчиков, исполнителей, врачей, простых курьеров. Как убил руководство синдиката – одних прямо в безопасном Пьерфоне, а других и вовсе в Кэмп-Дэвиде.

– Да стреляй же! – орала Зулу. – Это приказ, мать твою!!!

Ненависть? Ее у него столько, что он мог бы затопить ею весь мир, мир, который не уберег его семью. Но почему эта точка перед его глазами должна вызывать его ненависть?

«Черных трансплантологов курировал Фишер, – прошептал голос в его голове. – А оплачивал Кушнир».

Этого оказалось достаточно: ему не пришлось ничего делать, ненависть сделала все сама.

* * *

Два корабля неслись навстречу друг другу, причем крейсер палил напропалую, в основном не попадая – его противник отчаянно маневрировал, но почему-то не отвечал.

– Что он задумал? – Джейсон, перегнувшись через кресло, занятое Ёрикоби, так что пес оказался прижат к нему, завороженно смотрел на происходящее.

– Похоже, он решил его таранить, – прокомментировал Ёрикоби. Джейсон нервно хохотнул:

– Это будет первый в истории таран космических кораблей под водой.

– Я нахожу это смешным, – заметил Ёрикоби – и ухнул несколько раз, будто смеялся. Но тут случилось то, чего никто из присутствующих не ожидал. Неожиданно весь свет, тускло освещавший происходящее, разом погас. Погасли бортовые огни марсианского рейдера, погасло освещение его противника, исчезли лазерные импульсы – единственным источником света оставалось тусклое освещение кабины батиплана.

А затем впереди появилось черное свечение. Никак по-другому это нельзя было назвать: нечто впереди было таким темным, что тьма под водой на его фоне казалась ранними сумерками. Это нечто облаком окутало «челнок», и от этого «облака» вытянулось длинное щупальце в направлении двигавшегося по инерции марсианского рейдера.

– Что это? – спросила Сэнума.

– Понятия не имею, – ответил Джейсон. – Слободанка, вы знаете, что это такое?

– Если даже вы такого не видели, то откуда уж мне это знать? – холодно ответила Слободанка, а черное «щупальце» тем временем коснулось корпуса марсианского крейсера.

Все происходило в полной тишине подводного мира, отделенного от пассажиров батиплана толстым графеновым стеклом, усиленным силовой броней, но на миг Слободанке показалось, что она слышит крики, истошные крики десятков умирающих в страшных муках людей. На миг перед ее памятью всплыл странный образ – небоскреб, в который на лету врезается черная клякса, и тот, словно свеча в пламени газовой горелки, стекает вниз потоками расплавленного железобетона.

То же самое происходило сейчас и с крейсером марсиан: его корпус, окутавшись тьмой, которая была чернее любой тьмы на свете, потерял жесткость, словно был надувным, и начал сдуваться. Потом от его корпуса повисли удлинявшиеся сосульки, и марсианский рейдер, как будто он был жидкий, стал стекать вниз. От сосулек отрывались капли, улетая за склон литорали в мрачную черноту океанских глубин.

Все действо заняло намного меньше минуты – буквально несколько секунд. Вот марсианский корабль был – а вот он, превратившись в бесформенное нечто, опутанное ярко-черными плетьми, похожими на дым или туман, обмяк – и аморфной массой рухнул за край материкового склона.

* * *

– Поздравляю, – сказала Амели, не мысленно, а используя внутрикорабельную связь. – Вы успешно выполнили миссию по уничтожению рейдера «Далила». Но в момент выстрела вы перегрузили системы активации оружия…

– И что это значит? – тревожно спросила Зулу.

– То, что в системе зарядки образовался сгусток антиматерии, – сообщила Амели, – и его масса превысила критическую. У вас есть ровно десять минут, чтобы покинуть судно. Прошу воспользоваться спасательной пинассой на корме.

– А как же ты? – спросил Браво. Амели не ответила, но Браво настаивал: – Амели, я спросил, что будет с тобой?

– Мой процессорный блок интегрирован в систему управления корабля, – ответила Амели. – Его можно снять для повторного использования, но это займет от трех до четырех минут, а времени у вас и так в обрез.

Браво оглянулся. Зулу отдавала приказы. Янки и Папа осторожно подняли Марка, находящегося без сознания, и потащили на корму, туда, куда указывала появившаяся на полу светящаяся стрелка.

– Зулу, – тихо сказал Браво. – Ты хороший командир. Наверно, ты и раньше командовала. Уводи ребят. У меня здесь есть еще дела.

– Отставить дела! – скомандовала Зулу. – Ты не понял? Сейчас с нашим кораблем произойдет что-то ужасное. Может, то же, что и с марсианским.

– Да, это так, – подтвердила Амели. – Незачем рисковать из-за меня. В отличие от вас, я просто серийное изделие.

– Люди тоже серийные изделия, – огрызнулся Браво. – Вот что, Зулу. Если я выживу, можешь меня отдать под трибунал, я знаю, что это значит. Но я попробую ее вытащить.

Они смотрели друг на друга – два совершенно одинаковых лица. Браво подумал, что он на самом деле не видит настоящих глаз Зулу. И она не видит его глаз. Оба они видят голограмму, совершенно одинаковую… и все-таки иногда видят и то, что под ней.

– Иди, – сказала Зулу. – Единственный способ тебя остановить – это пристрелить, но я не стреляю по своим.

* * *

– Ч‐черт, – выругался Джейсон. – Проклятье. Разрази его марсианская пустынная чесотка, почему?

Их спаситель, неизвестный кораблик, переживал ту же трансформацию, что и марсианский корабль. Словно не насытившись, таинственная мгла набросилась на свой источник, его контуры поплыли…

Но тут от хвостовой части корабля, еще не охваченной тьмой, отделилась темная капсула – вероятнее всего, спасательная пинасса. Она на мгновение зависла над уходящим в глубину «челноком», а затем над ней раскрылся баллон поплавка, который должен был вытащить капсулу на поверхность.

Вот только раскрылся он не полностью. Вероятно,