Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

не поинтересуешься. Не вышел ещё ни силой, ни положением. Мой старик тоже не знал причины, да и не было ему интересны такие вещи. Поставить барьеры и свалить из этих холодных мест — вот была главная задача в глазах старика. Разговоры и разговоры, я узнавал дедушку с новых сторон. Ему никогда не нравился снег и зима в целом. Я был того же мнения.

Я следовал все эти дни за ним, смотря за его работой. Мастерство, конечно, поражало, но, когда ты видишь такое часто, уже не удивляешься всем чудесам фуин. Лишь раздражало, что приходилось согревать себя чакрой и смотреть, чтобы не упасть в снег. Мой контроль с натяжкой справлялся.

Опрос служанок, которые были ниндзя, судя по их каналам, ничего не дал. Не обладающие кеккей генкаем в клане, где поголовно все были особенными, считались позором. И эти две девушки с волосами цвета солнца были робкими и молчаливыми. Чистой воды расизм, но поменять я ничего не мог.

Так я изнывал от скуки и однообразности, и мне оставалось лишь тренироваться, повышая свой, к сожалению, не идеальный контроль над чакрой и придумывать новые способы её использования.

Что-то выклёвывалось, и в моих мыслях было несколько идей для новых способов смертоубийства. Всё же моя психика потерпела ряд изменений, что неудивительно. Человек быстро адаптируется ко всему. В том числе и к убийствам. Раньше я бы искал мирные способы применения удивительной магии, сейчас же на повестке стояли увеличение сил и новые техники для победы.

Но мои мысленные эксперименты, которые я буду проводить в реальности под присмотром старика, прервали наглым образом.

Постучав ко мне в комнату и не дождавшись ответа, моя дверь, чуть не слетев с петель, открылась. Двери здесь, кстати, были очень толстыми, чтобы сохранять тепло, как я понял.

Белые волосы и синие глаза, красивое лицо без изъянов и наглая ухмылка. Всё бы ничего, но ростом данное чудо было метр с кепкой. Когда я уже был метр семьдесят.

— Это ты тот парень, что таскается за стариком-мастером?! Пошли драться!

Так я познакомился с дочкой главы клана. Юки Хаки. Мелочь, которая была шумной и очень наглой.

* * *

Очередная подножка, и девятилетнее чудо покатилось по земле полигона. Хаки, подавившись пылью, подняла на меня палец и прокричала:

— Это нечестно! Невозможно, чтобы ты был всего лишь старше меня на год. Ты монстр! — Это продолжается уже третий день.

— Ну, что поделаешь, мне все так говорят. — Я пожал плечами, ещё больше распаляя этот маленький комок гнева.

— Это был уже тридцатый спарринг. И я ни разу не победила! Это невозможно! Ты точно жульничаешь. Я понимаю, что ты Узумаки и у вас чакра необычная, но и я, знаешь ли, не простая. Почему на тебя не работают никакие приёмы?!

— Кто знает.

Она промолчала и убежала, бросив меня одного.

На самом деле она была сильной куноичи для своего возраста и была первым сверстником, с которым мне было интересно биться. Во времена войны с Кирагирузу в лагере не было моих сверстников, а взрослые, которые там были, либо не были мне противниками, либо выигрывали вчистую. Но на тот момент я ещё не привык к полноценному шарингану. Сейчас же я был сильнее себя прошлого в несколько раз. Моя сила делает постоянные скачки. Накопленный эффект от тренировок и битв даёт огромный и бурный рост моим силам.

Все её приёмы, основанные на кеккей генкай клана Хьётона, для меня были не более чем игрушкой. Эти ледяные снаряды, валы льда и грязные приёмы по типу скользкого пола были в первом спарринге чем-то новым. Потом же очевидность и действия по одному и тому же сценарию были легко прочитаны. Наложив гендзюцу на глаза, чтобы не показывать шаринган при первом спарринге, я узнал, как движется её чакра, и, запомнив, дальше не включал его, чтобы было интересно. Опасных приёмов по типу тех же зеркал, которые использовал Хаку, не было, возможно, её ещё не обучили этому, либо мне просто не захотели это раскрывать. А обычные битвы в тайдзюцу против меня неэффективны. Моя физическая мощь была слишком велика для девочки девяти лет.

* * *

Оставив мысли о слабости своих сверстников, я шёл по коридору в сторону своей комнаты. Сегодня старик отдыхал, уже третью неделю укрепляя и возводя новые барьеры вокруг клана.

Войдя в квартиру и умывшись, я пришёл к старику в комнату. Он лежал, что-то читая.

— Что читаешь? — Я сел на диван возле кровати.

— А, это ты, Оками. Да так, новости из клана. Недавно Ямато, один из истинных мастеров нашего дела, вышел из уединения, додумал всё-таки свою печать. Старый маразматик, уже двадцать лет не мог доработать свою печать перемещения. А так распевал о ней, словно она перевернёт весь мир, а на деле оказалось — слишком сложной для применения на практике. Хотя выглядит перспективной.

— Печать перемещения? — Я был очень заинтересован такими словами. Это ли не…?

— Да-а. — Старик махнул рукой. — Она слишком трудна для применения в бою, но для логистики очень полезна. Помнишь ту печать перемещения, когда глава закрыл остров водоворотами? Это та же печать, только модифицированная, как ты и размышлял. Он туда столько наворотил, что удивительно, как он себя не отправил куда-то частями. Бывали и такие случаи. Как мне описали, она может телепортировать пользователя туда, где стоит печать, но её радиус ограничен сенсорными возможностями того, кто её использует, да и мозги у такого человека должны быть необычными, как и тело.

— Мозги?

— Да. — Он отложил свиток. — Чтобы использовать эту печать и хоть как-то ориентироваться в пространстве при перемещении, у человека должны быть феноменально развиты различные участки мозга. Если бы какой-нибудь человек, который не подходит по требованиям печати, попытался использовать её, он просто поджарил бы себе участок мозга, который отвечает за ориентацию в пространстве, и ещё множество важных вещей, превратив себя в овощ. Но это ещё цветочки, судьба распылить себя полностью тоже немала. Слишком эта печать опасна. Не знаю, для кого этот старый маразматик создавал эту печать, но таких на земле — единицы.

— А можно увидеть эту печать? Тебе передали её схему построения? Возможно, я смогу использовать эту печать.

— Нет, конечно. — Старик посмотрел на меня как на дурака. — Это же личная печать мастера, Оками. Кому попало он её не