Читать книгу - "Улицы Броктон-Бей - Pavel2311"

увидели, заставило их кровь стынуть в жилах.

— Мать твою… Что… что это? — голос Риты был полон такого чистого, немого ужаса, что Рой не сразу нашёлся.

Он не мог ответить. Вся подземка была превращена в гигантское гнездо. Стены, пол, потолок — всё было сокрыто под пульсирующей, живой биомассой, похожей на сплетение гигантских, лоснящихся корней. Она дышала, медленно колышась в такт невидимому ритму. А повсюду, в жутковатом порядке, лежали яйца. Десятки, если не сотни. Они напоминали кожистые сумки, около полуметра высотой, с раскрывающимися, как лепестки, створками наверху. Изнутри просачивался фосфоресцирующий бледный свет, и сквозь полупрозрачную оболочку угадывались смутные очертания.

Они застыли, парализованные этим кошмарным зрелищем. И не заметили, как две ближайших капсулы, с тихим шипящим звуком, распахнулись. Из слизистой мглы внутри поднялись и выскользнули наружу паукообразные твари с длинными, гибкими, хрящеватыми хвостами.

Они не успели даже вскрикнуть. Рита и Рой инстинктивно вскинули руки, издав лишь короткий, захлёбывающийся хрип. Существа метнулись вперёд с невероятной скоростью. Их хвосты, словно бичи, обвили шеи людей, а сами твари, с мягким, влажным звуком, прилипли к их лицам, закупорив рты и носы.

Судорожно дёргаясь, они рухнули на упругий, пружинящий пол. Их ноги беспомощно затопотали по склизкой биомассе, а затем замерли.

Буквально за минуту до этого.

Свет полуразбитых фар автомобиля барыг выхватил из темноты парочку, что, с трудом перепрыгивая через кучи мусора, скрылась в зияющем провале полуразрушенного паркинга. Разгорячённые алкоголем и джанком, бандиты с весёлым рёвом бросились вслед. Они почти настигли их, уже слышали их захлёбывающееся дыхание на обледенелых лестничных пролётах. Замутнённые мозги рисовали незамысловатые картины: девку — для забавы, а парня, его просто на нож. Они ворвались на подземный уровень и застыли на пороге в потрясении. Их дичь лежала неподвижно, а на их лицах, будто живые кошмары, сидели какие-то кожистые твари.

— Что за на… — это была общая, невысказанная мысль. Но щелчки и резкие прыжки лицехватов прервали их удивление.

Чуть позже тишину нарушило влажное шуршание. Из-за колонны показалась огромная, удлинённая голова с глянцевитой, чёрной кожей. Химера обнажила ряды игольчатых зубов, и из её глотки вырвалось низкое, удовлетворённое шипение. Мыслеобраз был ясен: «Создательница будет довольна. Кладка растёт.»

Конец интерлюдии

Наконец-то наступило утро. Сегодня я покончу со служением добрым силам. Мой организм, изменённый симбионтом, отозвался на решение встать мгновенно, будто ждал этого.

Я соскользнула с холодной койки, босыми ногами ощущая шероховатость бетонного пола. Три шага — и я преодолела всё пространство своих «апартаментов». В душевой кабине температура воды просто была — 25.7 градусов. Ни тепла, ни холода, лишь данные.

Вышла из душа, и капли воды скатывались по коже, не впитываясь — ещё одно новое свойство моего тела. Не стесняясь наготы, я замерла посреди комнаты, прислушиваясь. Видеокамеры услужливо развернулись в мою стороны. Извращенцы. Внутренний радар, подарок симбионта, улавливал сигнал. Моё Создание ждало.

Рывком я открыла дверцу шкафа, выхватила первый попавшийся комплект белья — безразличный серый синтетик. Поверх натянула свою стандартную униформу — белесые штаны и рубашку без воротника, на груди которой красовалась эмблема СКП. Я потрогала пальцами ошейник. Он больше не давил. Не потому что я привыкла, а потому что под кожей на шее теперь скрывался выращенный мной слой органического диэлектрика, покрытый микроскопической графеновой плёнкой. Тинтертех от Оружейника больше не имеет значение.

Резкий, визгливый звук интеркома разрезал тишину. «Выход. Пять минут». Я направилась к двери, даже не взглянув на неубранную постель. Надеюсь, я больше не вернусь.

На первом этаже, у поста службы безопасности, их уже ждали. Штурм, прислонившись к стене, вертел в руках крошечный пульт. Батарея, скрестив руки на груди, смотрела на меня с привычным равнодушием.

— Доброе утро, подруга, — губы Штурма растянулись в фальшивой, резиновой улыбке.

Батарея лишь криво усмехнулась, скользнув взглядом по моей мокрой после душа голове.

— Подожди, Панацея, надо отметиться. Ну, ты знаешь, — Штурм ленивым жестом протянул пульт к моему ошейнику. Раздался короткий писк. — Ну вот, с формальностями покончено. Вперёд, к добрым делам! — его улыбка стала ещё шире и гаже.

Батарея, не говоря ни слова, развернулась и направилась к тяжёлому шлюзу, ведущему во двор. Штурм с карикатурной галантностью взмахнул рукой, — Прошу, леди. Я прошла мимо, чувствуя его взгляд в спину и ниже. Он шёл следом.

Во внутреннем дворе, залитом неестественно ярким светом прожекторов, стоял готовый к выезду бронированный фургон СКП. Рядом — трое оперативников в полной экипировке. Двое крепких мужчин и приземистая, коренастая женщина с холодными глазами. В их руках — ручные пеномёты. Двери фургона были открыты настежь, словно пасть. Все трое уставились на меня безразличными, выцветшими глазами. Всё ясно. Мне — туда.

Я забралась внутрь и села на холодное, жёсткое сиденье вдоль борта. Оперативники грузно устроились напротив, не отводя взгляда. Двери захлопнулись с тяжёлым металлическим стуком. Сквозь перегородку я услышала смех Штурма и Батареи, устроившихся в комфортной кабине. Фургон дёрнулся и тронулся в путь.

Дорога была раздражающей. Оперативники развлекались, как могли: кто-то «нечаянно» толкал меня коленом, другой «терял равновесие» на повороте, наступая мне на ногу тяжёлым ботинком. Я молча смотрела в стену, ведя внутренний отсчёт.

Ровно через двадцать минут, отмерянных моими биологическими часами, фургон замер. Двери со скрипом отъехали. Снаружи стоял Штурм, протягивая мне руку в перчатке — его жалкая страховка от моей силы. Злобный шут, — пронеслось у меня в голове.

Я выпрыгнула на землю и огляделась. Мы были у входа в роскошное здание из стекла и стали, больше похожее на дворец. «Частная клиника», — гласила неоновая вывеска. Для богатых. Для избранных. А где же центры для пострадавших? Где переполненные городские больницы? Да кому они нужны…

— Ну что, Панацея, соскучилась по целительству? — голос Штурма прозвучал прямо над ухом. — Страждущие ждут. Вперёд.

Его идиотские реплики уже даже не резали слух. Человеческая глупость безгранична, как космос.

Я вошла внутрь и на секунду остановилась, закрыв глаза. От меня ушла команда Химере, — Ко мне.

Два часа. Я лечила и омолаживала. Потных, жадных до жизни бизнесменов. Истончённых анорексией светских львиц. Дряхлых стариков, чьим единственным недугом была изношенность. Особенно противны были позолоченные старухи — я чувствовала, как под моими пальцами их дряблая кожа натягивается, пигментные пятна растворяются, а обвисшая грудь и ягодицы наполняются упругостью, будто накачанные воздухом шары. От них пахло дорогим парфюмом и страхом смерти.

Ровно через два часа