Читать книгу - "Цитадель Гипонерос - Пьер Бордаж"

Несколько минут они отдыхали на берегу реки, рассеянно поглядывая на прохожих. Оба они оделись в облеганы и куртки, купленные на Маркинате, планете, лежащей между Матерью-Землей и Сиракузой. Шари сбрил бороду, потому что религия Крейца и сиракузское общество запрещали украшать свое лицо растительностью — не считая пары вьющихся декоративных локонов, выпускаемых из-под капюшона. Жеку потребовалось несколько секунд, чтобы с изумлением узнать махди в бритом молодом мужчине, вышедшем из комнатки маркинатской цирюльни.

Анжорец чувствовал, как сдавливает его тесная упаковка из ткани, особенно вокруг лица и шеи, и позавидовал надменной естественности, с какой ее носили венисийцы. Великолепие их плащей, накидок или стихарей заставляла серую шерсть собственных одежд землян выглядеть тускло. За некоторыми из местных следовали в отдалении где один, а где два или три скаита-мыслехранителя.

— Авангард блуфа, — прошептал Шари. — Человечество доверило ему ключи от своей души…

У Шари оставалось сколько-то стандартных единиц, так что они перекусили в одном из многочисленных ресторанчиков на берегу реки. Жек еле убедил себя не просить добавки — ему подали зеленые пшеничные лепешки, начиненные овощами, и миндальную пастилу, вкус которой его обворожил. Затем они наняли таксишар — прозрачный летающий аппарат— до Романтигуа, исторического центра города.

Мчась на огромной скорости воздушным коридором, Жек наблюдал, как в роскошном зареве пурпурных полос и разводов подступает вторая ночь. Над проспектами, подобно шальным кометам, рассыпались наполненные белым светом плавающие шары. Водитель искоса посмотрел на пассажиров, но то ли смутившись хмурого взгляда Шари, то ли не найдя интересной темы для разговора, не проронил ни слова. Он высадил их на круглой площади, в центре которой стоял фонтан из позолоченного опталия, и даже не улыбнулся и не поблагодарил, кладя в карман две стандартные единицы за проезд.

Гости столицы некоторое время постояли перед скульптурами животных, из полуоткрытых пастей которых извергались радужные струи воды.

— Крейцианский бестиарий, — негромко пояснил Шари. — Легендарные стражи непорочных миров: драгоны, гриффарды, дьяволы Коромо, гигантские пауки, серпентеры… Символические чудовища, которые не дают человеку испить из истоков…

Вокруг бассейна разыгрывали всевозможные представления мимы-трехмерники, трубадуры, танцоры Срединных веков, жонглеры-телепортеры. Жек бы всю ночь оставался на этой площади и любовался артистами — и особенно танцовщицами, которые восхищали его плавностью движений, но Шари ухватил его за руку и потащил по извилистым улочкам к гигантскому зданию, окруженному семью башнями, самая высокая из которых вытянулась более чем на триста метров.

Анжорец узнал епископский дворец, в который он не раз проникал мыслью. Несмотря на грандиозность, этому зданию не хватало воздушной грации окружающих построек, вероятно, потому, что оно было последним архитектурным напоминанием об ушедшей эпохе. Они нырнули в поток пешеходов, шагавших вдоль высокой стены, и подошли к главному входу — монументальной арке с резной притолокой. Здесь пробираться сквозь возбужденную толпу стало труднее. Претенденты на аудиенцию Его Святейшества собрались перед заслоном понтификальной гвардии и пытались пробиться во внутренний двор. Размахивая бумагами, печатями или кодопосланиями, они пихались, стараясь протиснуться к одетым в черное церковникам, которые фильтровали людей на входах. Пот увлажнял густую пудру, покрывающую их лица, и время от времени их странно напряженные черты искажались гримасой ярости. Теплый ветерок разносил смешанные ароматы благовоний и парфюма.

У Жека участилось сердцебиение. Теперь от Йелли его отделяли лишь несколько стен. Он кинул сообщнический (и одновременно восторженный) взгляд на Шари, но последний не соизволил отойти от своего мрачного настроения. Анжорец забеспокоился, нет ли связи явной напряженности махди с чрезвычайной сложностью их задачи, и преисполнился нервозности сам.

Откуда ему было знать, что, когда они материализовались на Сиракузе, его товарища охватило ужасное предчувствие. Всю правую сторону Шари пронизало мучительными болями, и он покрылся с головы до пят пеленой ледяного пота. Внутри него выкристаллизовалась совершенная уверенность, что на Эфрене случилось несчастье; однако, коль скоро он не потерял контакта с жизненной нитью Оники и Тау Фраима, то решил придерживаться своего первоначального плана. Они уже потратили слишком много времени, и блуф, даже приторможенный действиями Тиксу, продолжал неумолимо надвигаться. Он разберется с Эфреном, как только они освободят Афикит, Йелль и двоих жерзалемян. Оживить их недостаточно; помимо того требуется обеспечить им способ покинуть имперскую планету, потому что они, кроме Афикит, не владеют умением путешествовать силой мысли. Шари планировал перебросить их через церковные дерематы, хранящиеся в ремонтной мастерской, которая располагалась в нескольких сотнях метров от бронированной камеры, где экспонировались их тела. Эти устройства, несмотря на то, что числились в ремонте, находились в идеальном рабочем состоянии. Теневая сеть, в которую входил кое-кто из постоянных обитателей епископского дворца, кардиналов, экзархов и слуг, регулярно использовала их для тайных экспедиций во внешние миры. Во время ментальной разведки Шари видел, как одни из них проскальзывали в круглые старые машины, в то время как другие караулили снаружи мастерской.

Когда воители подошли к Императорскому дворцу, опустилась вторая ночь. Хоть Жек не раз видел дворец во время их ментальных рекогносцировок, он вновь поразился величию этого залитого светом строения, расположенного на высотах Романтигуа, словно тиара на прическе. Они вошли в открытую для доступа публики часть наружного парка. Белый драгоценный камень аллей ловил отблески от светошаров, посверкивала алмазная пудра дорожек вокруг цветников. Оранжево-красные полумесяцы двух ночных спутников увенчивали рожками смотровые пузыри вышек мысленного контроля. На верхних и нижних ступенях главного фасада, украшенного двойными коническими колоннами, толпилось множество слуг, скаитов, полицейских, наемников-притивов, стражи в парадной форме, придворных и священнослужителей. Непрерывная вереница аэрокаров и таксишаров несла посетителей внутрь прозрачного купола, соединенного с главным зданием гравитационным коридором, нашпигованным клеточными идентификаторами.

Несколько минут Жек позабавлялся с невысокой птичкой, распустившей длинные перья хвоста ярким цветастым веером. Шари заставил себя вернуться в форму. Свобода для их действий сократилась настолько, что эмоции никоим образом не должны его отвлекать. Они предприняли вылазку, решающую для будущего человечества. Они обратили на свою сторону все шансы, силой разума исследовав из нефа индисских анналов каждый укромный уголок императорского и епископского дворцов, неустанно отслеживая движения кодов. Их виртуальная подготовка, конечно, не учитывала особенностей сопротивления материи, плотности, гравитации, но возможности, предлагаемые анналами, они использовали по максимуму.

Четыре стандартных часа назад они посчитали, что обстановка благоприятствует операции. Сначала оба перенеслись на Маркинат, где сделали последние приготовления. В дополнение к одежде они обзавелись оружием — короткоствольными волнобоями, которые сунули во внутренние карманы курток. Еще они похитили из лечебницы ЗКЗ реанимационные препараты и дозированно распределили по шприцам; Шари уложил их в плоскую коробку, которую хранил под своим облеганом. Однако прежде чем приступить к инъекциям, к ним обязательно следовало добавить генетические коды четверых замороженных.