Читать книгу - "Бастард. Книга вторая. Морок - Андрей Готлибович Шопперт"

же привык побеждать силой оружия и отвагой, а не действием колдовских чар. Дважды предупреждал его и он дважды меня ослушался. Год назад он умер в горной тюрьме. Теперь меня ничто не держит в здешних краях. Все траурные обряды проведены. Я принял от союзных ханов Небесный Мандат, что даёт мне право управлять Поднебесной Империей(Китаем). В Пекин отправлен список «Семи больших обид», что причинили китайцы моему племени. Маньчжуры начинают Большой Поход.

В моей армии служат все мужчины поголовно. Женщины, дети и старики, что идут вместе с нами, остаются сторожить стада и юрты, все остальные — в бой!

Я начал свой поход тридцать лет назад, когда пошёл мстить китайцам за убитых родственников. Тогда в моём войске было всего тринадцать воинов. Но, я отомстил…

Постепенно я объединил вокруг себя все племена чурчженей жившие в горных долинах между Чосоном(Кореей) и империей Мин(Китаем). Титул вана(князя) мне уже не казался чем-то достойным и вскоре я стал ханом.

Теперь у меня четыре знамени(войска): жёлтый, красный, синий и белый флаг. В каждом знамени ци(15000) есть два корпуса гуса(7500), которые деляться на пять полков чалэ(1500), а те на пять рот ниру(300). Каждое племя следует на войну со своим ниру. Наше государство целиком уходит на войну.

Северные племена на Сунгари и Амуре, что не присоединились к нам, объявлены враждебными. Мы не будем им помогать, если на них нападут враги.

Место действия: Стамбул.

Время действия: август 1612 года.

Кёсем, хасеки(фаворитка) османского султана Ахмеда.

Недавно я родила султану третьего сына — Мурада. Я счастлива быть любимой женой и матерью. Мои четыре дочери красивы, как цветы. Самые красивые цветы во дворце.

Моя соперница Махфируз, мать старшего сына султана, находится в изгнании. Её сына Османа я приручила и, надеюсь, что он не причинит вреда моим сыновьям, когда сядет на престол.

Впрочем, на престол могут посадить и брата султана — Мустафу. Тот, проведя несколько лет в почётном заключении, немного тронулся рассудком. Порой он несёт какую-то чушь или просто воет, как волк. Наверное он показывает всем, как ему было одиноко в той «золотой клетке».

Мой султан Ахмед прочитал мне письмо военачальника-паши, что отобрал Крым и Таврию у русских. Тот написал, что разбил русских в трёх великих битвах, благодаря заботе Всевышнего и своим скромным заслугам. Мы потеряли в бою лишь пятьсот человек, а русские пятьдесят тысяч.

Султан долго смеялся:

— Эге-ге! где ж он столько русских взял? С собой привёз? Мы докладывали перед походом, что там в гарнизонах всего пять тысяч. Да и те, наверное, успели уйти в Азов. Хотя, все полководцы привирают о числе поверженных врагов. Главное победа, а бумага всё стерпит!

Я спросила:

— А так ли нам нужна война с этими русскими? Ведь мы же заключили с ними мир.

— Кёсем, ты наивна, как ребёнок. Ну, кто будет выполнять условия договора, когда есть возможность вернуть свою землю. Крым всегда будет нашим! Раньше небо упадёт на Землю, чем мы отдадим своё!

— Мой повелитель, ты уже устал сегодня от разных дел. Пойдём в спальню. Я сделаю тебе массаж. И расскажу русскую сказку про Золушку. Я заказала у нашего посла в Москве, чтобы покупал для меня все книги, что там печатают.

Глава 16

В жизни не всегда любят тех женщин, на которых женятся и не всегда женятся на женщинах, которых любят.

Жизненное наблюдение.

Место действия: ярославский тракт в ста километрах севернее Москвы.

Время действия: август 1612 года.

Царевна Феодосия, жена попаданца.

Я выехала из Ростова Великого вместе с нашим передовым драгунским полком и конной батареей. Мой муж поставил им задачу прибыть в Переяславль-Залесский раньше неприятеля и занять оборону на холме у дороге из Владимира. Уже были сведения что шведы и касимовские татары начали движение в нашу сторону по этой дороге. Нужно было успеть первыми и продержаться до подхода отряда князя Семёна Прозоровского, что спешил нам навстречу. Муж не хотел отпускать меня, но я настояла. Ведь если не придём в Москву до Собора, то нам конец. Ссылка или постриг в монастырь — самое лучшее, что нас ждёт. Я умирать в келье не собираюсь.

Полк драгун успел сесть на холм у дороги, а я с десятком солдат поехала на встречу с моим милым. Впрочем, особо милым я его не считала. По сравнению с моим мужем он был просто никакой. Да симпатичный, да высокий, да крепкий — ну и всё. Поговорить с ним было особо не о чем. Хорошо он знал только всё, что казалось армии. Дневал и ночевал со своими солдатами. Всех офицеров и даже капралов в бригаде знал по именам и часто с ними обедал у костра. Как говорил мой муж про него — Штык. Прозоровский с давних времён был фанатик штыкового боя. У нашей пехоты на мушкеты перед боем надевался втульчатый длинный штык, а у врагов такого не было. Поэтому штыковой удар наших полков чужая пехота не выдерживала и обращалась в бегство.

Два батальона, что вёл Прозоровский были свежие. Московские. Бойцы ещё не обстрелянные, только офицеры и капралы опытные. Два полка из Серпухова спешили следом, отставая на суточный переход. Мы подошли таможенному посту Дубенское мыто. Здесь раньше был город Дубна от которого на холме остались одни лишь развалины.

И тут из лощины показались идущие рысью шведские конники. Сотни две. Прозоровский крикнул в рупор:

— Рейтары! Пушки к бою. Строимся в каре ромбом.

Доведённые до автоматизма перестроения. Минута и ромб каре с пушечным остриём построен. Три пушечки по очереди рявкнули внеся сумятицу в ряды шведов. Наша пехота спешно заряжала мушкеты, а передний ряд с поднятыми штыками изображал пикинёров. Самые смелые рейтары в упор выплюнули из пистолей свинец, повалив с десяток наших мушкетёров и пикинёров.

Я достала свой колесцовый пистоль и насыпала порох на полку. У сопровождавшего меня десятка из гвардии в руках были восьмизарядные револьверы.

— Зачем тебе? — перед моим отъездом спросил мой муж. — Тебя мои гвардейцы защищают и оружие тебе не потребуется.

В это время наши мушкетёры дали залп по удаляющейся коннице и сбили таки несколько всадников на землю. Тут под барабанный бой с холма на нас пошла шведская пехота. Тысячи две, не меньше.

Прозоровский давал команды