Читать книгу - "Акула пера в СССР - Евгений Адгурович Капба"

А теперь? Мог я позволить себе семью теперь?

Мы нашли отличную полянку у берега, и, пока девочки раскладывали покрывала и доставали провизию, я насобирал с земли веток (в дубраве их всегда полно) и с одной спички развел костер. Сухая трава, кора и мелкие щепочки вспыхнули веселым пламенем, и я улыбнулся — всегда казалось, что если огонь разгорается с первой попытки, то это хороший знак.

* * *

Два часа. Два часа роскоши под названием отдых — столько было мне отмерено. Валяться на покрывале, наблюдать, как копошатся в песке девчата, и жарит хлеб на костре потрясающе красивая женщина. Дышать полной грудью, чувствовать на коже теплый южный ветер… Это было просто шикарно!

И закончилось в одночасье. Дикие крики, матерщина, глухие звуки ударов и топот ног за небольшим пригорком, поросшим густым кустарником — это заставило меня вскочить с места.

— Тася! Бери детей — и домой. По той же тропинке, которой добирались сюда. Вещи я соберу.

Таисия серьезно кивнула, шепнула что-то девочкам, подхватила Аську на руки и они быстренько пошли вдоль берега реки в сторону, противоположную шуму драки. Ничего не спрашивала, не пыталась спорить и показывать характер — просто удивительное дело!

Я принялся собирать вещи. Почему так? Очень просто — они быстрее окажутся дома, и в случае чего я прикрою отступление. Драка за пригорком разгоралась, а потом послышался торжествующий вопль:

— Погнали наши заводских!!! — и следом за ним восторженный вой и улюлюканье, и удаляющийся топот ног.

Я уже сложил всё, кроме покрывал, в корзину, и готовился ретироваться, когда мой слух уловил сдавленный стон, а потом некое невнятное бормотание:

— Серега, Серега, ты идти можешь? Можешь идти, я спрашиваю?

— Нога-а-а-а…. Саня, нога…

Твою-то мать, ну почему всегда так? Ну собралась местная залинейная молодежь наподдать обитателям общаги Гидролизного завода — бывает! То заводские залинейным наваляют, то наоборот — дело житейское. Обычно до тяжелых травм дело не доходило, но тут же Гера Белозор на пикник вышел за тридцать метров от места побоища! Как же иначе-то? Хорошо хоть до смертоубийства не дошло…

Ухватив в одну руку корзину, в другую — покрывала, я взобрался на пригорок. Вытоптанный распадок меж двумя холмиками, видимо, часто становился местом рукопашных схваток. Память Германушки услужливо предоставила мне несколько таких эпизодов, в которых сам он был непосредственным участником. Вот же скотская методика работы у этого подсознания! Нельзя было выдать что-то подобное ДО того, как я привел сюда девчат на отдых?

— Эй, парни, помощь нужна? — крикнул я.

Один из них лежал скорчившись и держась за лодыжку, второй сидел рядом на корточках, держался за башку, из которой капала кровь, и пытался понять, что делать с приятелем. Саша и Сирожа, чтоб их… Явно заводские — даже в рабочих спецовках. Ну, кто так делает — на стрелку в спецовке идет? Дилетантны какие-то…

— Нужна, нужна помощь! У него что-то с ногой…

— С ногой… — буркнул я. — Держи вот, полотенце чистое. Башку обмотай, чтоб кровь не текла. А на этого я щас посмотрю.

Черт его знает, вывих там был или перелом… Лодыжка вывернута под неестественным углом — это точно.

— Так. Тебя как зовут — Саша? Так вот, Саша — грузим Сережу на покрывала и тянем в Слободку. Там я попрошу машину, и мы повезем его в больничку, ему вправят ногу, а тебе зашьют башку. Предупреждаю сразу — машина не моя, так что вести себя прилично, кровью ничего не заляпывать.

Саша энергично закивал головой, так, что слетело полотенце и рана закровила, заляпывая ему лицо и спецовку.

— Иди сюда, бедолага, — я перевязал ему лоб сам, не эстетично — зато эффективно.

Серёжа только подвывал и держался за ногу, пока мы тащили его по тропинке и дальше — по улице.

— За что дрались-то?

— Из-за девок, ясное дело… Местная с Цаплей загуляла, ему предъявили, сказали, мол, встретиться нужно… Он нас позвал — общаговских. Нас — двенадцать, этих — может, тридцать? Много, короче… И половина — малолетки! Вообще отбитые на всю голову!

Я только хмыкнул, вспоминая слова Тимоха о каких-то перспективных подростках.

— А сами вы кто?

— Я-то кочегар котельной, а Серега — инженер-технолог!

— И что — инженер прямо вот так в драку полез?

— Ну, так друзья они с Цаплей…

— Хреновые друзья, раз ты с ним остался, а Цапля твой — нет.

— Дерьмо он, а не человек, этот Цапля. Только заводской он, а мы на Гидролизном друг за друга горой! Но после того, как он первый по тапкам дал — лучше бы ему самому уйти, а то жизни не дадут.

Моя сволочная натура уже потирала руки: что может быть лучше, чем обязанный мне молодой-перспективный инженер-технолог с Гидролизного? Какая удача для ловкого прогрессора! Вот он, будущий великий новатор, орденоносец и грамотополучатель, обитатель досок почета и слетов юных талантов! Кэ-э-эк запатентует схему по утилизации лигнина с пользой для общества и выработкой неимоверного количества тепловой энергии — сразу все про нашу Дубровицу в самых восторженных выражениях заговорят! А я буду первым. Они даже рацпредложение в дирекцию выдвинуть не успеют, как я уже статью накатаю про талантливую смену заводчан! И кочегар Саша тоже очень кстати — вот вдвоем они и станут у меня рационализаторами-героями…

Тася сидела на лавочке вместе с девочками.

— Гера! — вскочила она.

— Вот, пациенты. Подрались с местными… Их бы в больничку…

— Поехали! Сейчас я Пантелевну попрошу с детьми посидеть.

Мы погрузили двух бедолаг в «Волгу», и, пока Таисия бегала в дом, Василиса подошла ко мне и с опаской поглядывая на заводских и жутко смущаясь, спросила:

— А грибочки еще остались? Ну, которые шоколадные?

* * *

Доктор Тиханович — моложавый хирург-травматолог с усталым интеллигентным лицом оказался в приемном покое буквально через три минуты. Он просто жил работой — из своей квартирки в двухэтажном доме неподалеку быстрым шагом добирался до больницы как раз за эти сто восемьдесят секунд. А если дело было срочное — то в три раза быстрее.

Одна медсестра подала ему халат, вторая — плеснула на руки спирту. Резиновые перчатки нынче тоже были в дефиците…

— Так, что у нас тут… Ага… Ну это — зашьем. А тут… Ага. Справимся. Так, Лидочка держи ему правую руку, а вы, Валентина Петровна — левую. Как вас?

— Белозор, Гера, — спохватился я, поняв, что кумир моего детства и юности, этот супермен в белом халате, обращается ко мне.

— А вы,