Читать книгу - "Чиновник - Владимир Анатольевич Тимофеев"

чего они оба отправились проверять двухтонник МБТК — производимый в Харькове кран с трубчатой башней и подъёмной стрелой, активно используемый по всей стране для строительства низкоэтажных зданий. Управлялся он снизу, кабины в нём не было, машинист-оператор на верхотуру не лез.

В будущие времена этот условно-башенный кран заменят более мощные полноповоротные пневмоколёсники и дизель-электрические МКГ, но здесь и сейчас без него мало где обходились. Во-первых, он собирался и поворачивался вручную, и только подъёмы и спуски производились электролебёдкой. Во-вторых, чтобы его передвинуть, хватало парочки направляющих швеллеров, уложенных прямо на землю, и мускульной силы нескольких крепеньких мужичков. В-третьих, на максимальном вылете в десять метров он мог поднять груз весом в целую тонну. Для кирпичных поддонов, бадей с раствором, элементов стропил и малоразмерных балок и плит этого было более чем достаточно.

Двигать МБТК сегодня не стали. Пока этого для работы не требовалось. А вот поднять на верхний этаж пакет из четырёх окон попробовали. Следом туда же отправились четыре кирпичных поддона. Почти тысяча кирпичей, на два с лишним куба кладки и день работы для парочки опытных каменщиков. Ну, или для пары звеньев неопытных, вместе с подсобниками, «подносчиками снарядов и ездовыми».

Георгий Гурамович наблюдал за ними в течение часа и остался, в общем и целом, доволен. А потом указал на стоящую возле цементного бункера растворомешалку:

— Отремонтировать сможете?

— Сможешь? — переадресовал Николай задание Левашову.

— Посмотрю, — кивнул тот...

— Нормально пошло. Одобряю, — похвалил мастер Стрельникова, когда наступил обеденный перерыв.

Горячим питанием, кстати, личный состав на площадках никто в этом времени и в этой организации официально не обеспечивал. Ну, за исключением отдалённых объектов, и то там, как правило, старались свалить всё на принимающую контору-заказчика — какой-нибудь местный колхоз-совхоз или сельсовет.

Большинство работяг предпочитали, как Шурик из известного фильма, во время обеда попросту перекусывать. Чем-нибудь скромным, непритязательным, принесённым с собой, а не приготовленным «на стороне». Хотя некоторые иногда позволяли себе «заправляться» в одной из рабочих столовых, каких в ближайшей округе насчитывалось не менее четырёх.

Лучшей, как заявил днём раньше Запятный, была ОРСовская железнодорожная: «Идти недалече, народу немного, дрянью не кормят».

Вчера они трое (сам Стрельников и электрик с механиком) на обед туда как раз и ходили.

Два куска чёрного хлеба, жидкий куриный бульон, макароны по-флотски с ливером и компот обошлись новоиспечённому бригадиру в пять с половиной рублей. Для того, кто за месяц зарабатывал семьсот-восемьсот, цена приемлемая. Для того, кто триста-четыреста — не ахти. В его бригаде, если судить по зарплатной ведомости прошлого месяца, большинство относилось к тем, кто был ближе к «триста-четыреста», а не к «семьсот-восемьсот». Переломить тенденцию — каких-то особенных сложностей Николай здесь пока что не видел. А если бы они и возникли, то, как говаривал недавно почивший вождь всех народов, «нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять большевики»...[1]

Сегодня он на обед не пошёл. Сегодня вместо обеда они с Геладзе как и договаривались, направились в кооперативный хозяйственный, где работала супруга строймастера.

Идти было недалеко, всего три квартала. Нина Арчиловна оказалась на месте, в небольшом кабинетике рядом с подсобкой. В синем халате, нашейном платке, с зачесанными назад, чёрными, словно смоль волосами, она выглядела как типичная уроженка Кавказа, для своего возраста весьма симпатичная, чем-то неуловимо похожая на грузинскую шахматистку семидесятых, не то Нону Гаприндашвили, не то её вечную подругу-соперницу Нану Александрию (Стрельников-Петражицкий их постоянно путал)...

— Здравствуй, Георгий... Здравствуйте... Николай, — поздоровалась она по очереди с мужем и с Николаем. — Георгий мне говорил, вы интересовались нитритом натрия, верно? — спросила она у Стрельникова.

— Всё верно, Нина Арчиловна, — кивнул гость. — Георгий Гурамович сказал мне, что он у вас есть.

— Есть, как не быть? — женщина поднялась из-за стола и подошла к стоящему в кабинете железном шкафу. — Сейчас покажу. Вот, смотрите.

Дверца открылась. Внутри на полках стояли картонные коробки.

— Я тут яды храню, — продолжила Нина Арчиловна. — Ну, то есть, вещества, причисляемые по определённым условиям к ядовитым. Натрий эн о два, он же натрий азотистокислый, он же нитритная соль, — она открыла одну из коробок и вынула оттуда стеклянный пузырёк объёмом чуть больше стакана. — В малых дозах безвреден. В больших... больше двух грамм при попадании внутрь вызывает сильное отравление. Вы, Николай, были правы, когда сказали Георгию, что его применяют на мясокомбинатах как пищевую добавку. В тех концентрациях она неопасна. Совсем неопасна...

— Вы её здесь для продажи артельщикам держите?

— Именно так, — кивнула заведующая. — Раньше нитриты, в основном, покупали колбасно-мясные артели, но в прошлом году их закрыли, и теперь вот... — она развела руками. — Теперь вот их «Трикотажник» и «Северный лён» покупают. Как элементы красителей. Они с анилином хорошо сочетаются. Но объёмы у них небольшие. Берут раз в месяц, по две, по три баночки.

— Значит, если нам будет нужно килограммов... ну, где-то примерно сорок, у вас в магазине этого нет. Так?

— Так. И вряд ли когда-то появится, — подтвердила Нина Арчиловна.

За спиной бригадира послышался облегчённый вздох.

— Ну, я же тебе говорил. Не нравится мне твой этот нитрит, — с удовлетворением в голосе объявил мастер. — В наших краях это птица редкая. Да к тому же ещё ядовитая. Сам видел, — указал на нарисованные на коробке «череп и кости».

— Но ведь добавка от замерзания нам нужна? — взглянул на него Николай.

— Нужна.

— Значит, надо найти другую. И чем скорее, тем лучше.

— Где ж мы её найдём-то? — поднял бровь мастер.

— А помните, Георгий Гурамович, вы говорили, что раньше в раствор золу добавляли?

— Помню. Да. Говорил.

— А какое вещество есть в золе, что работает как антифриз? — развернулся Стрельников к Нине Арчиловне.

— Поташ, — ответила та, чуть подумав. — Карбонат калия. Калий два цэ о три. Этого добра у нас много. Его мыловары используют. И кустари, и артельщики, и для себя.

— Нина Арчиловна! Я восхищён! — бригадир коротко поклонился и щёлкнул каблуками, почти как старорежимные офицеры. — И откуда вы только всё это знаете? И про нитрит, и про карбонат, и... вообще, про всю эту химию?

— Ну... — женщина явно смутилась. — Я