Читать книгу - "Пришлые - Юлия Михалева"

сложнее даже, чем солнечные панели! – быстро заговорил отец, но кашель его прервал.

Быстро взглянув на него с тревогой, Михайла продолжил:

– А всего лишь сажа, мел и… Но не так важно, как и чем мы их снимали и проявляли – вам такое не интересно, но результат… Но идите же и посмотрите сами!

Стеклодув схватил Дмитрия за руку ниже локтя и подвёл к столу. Ясь с Волом подошли сами, не дожидаясь побуждения.

– Вот глядите: мы для удобства поделили все оттиски: те, что были на рукояти ножа, перенесли на эти деревянные дощечки, – толстый палец мастера показал на три верхних ряда, выложенные на длинном столе.

Дощечки группировались неравномерно: где-то три, где-то две, а где и пять, но не успел Ясь об этом спросить, как отец объяснил:

– По сходству узоров мы предположили, что несколько отпечатков принадлежат одной руке, и объединили их вместе – и потом это подтвердилось.

– И тут мы видим, что за последнее время – за которое остались эти отпечатки – ножа касались разные виды пальцев, а если объединить их, то выйдет одиннадцать рук, – добавил Михайла. – А вот тут, снизу – отпечатки тех, у кого взяли их мы, – он указал на нижние три ряда с оттисками на стеклянных планках. – Для удобства и наглядности сейчас оставили не все, лишние убрали.

– А сейчас самое интересное. Смотрите: если наложить стекло на дощечку, то мы видим, что некоторые отпечатки совместятся, – перебив, вмешался отец, и перед глазами спутников совместил рисунки.

– Ого! – вырвалось у Яся.

Он был даже не впечатлен – заворожён результатом. Всё же не зря все в Оси уважают его отца.

Судя по всему, не меньшее впечатление показ произвёл и на спутников. Вол поджал губы и округлил глаза, а Дмитрий кивал.

– Так мы совместили дальше целый ряд отпечатков и доказали, что ножа касались мы с Петром, – теперь отпечатки принялся накладывать друг на друга и стеклодув: как видно, и ему самому хотелось лишний раз взглянуть на итоги опыта. – И Главный касался, здесь его пальцы. Пётр хотел к нему сходить, чтобы их снять, но он услышал об этом от кого-то и сам зашёл ко мне в мастерскую. И очень заинтересовался, как мы это делаем. Мы в деталях ему рассказали, что и для чего смешали.

Дмитрий сморщился.

– А вот – отпечатки той врачевательницы, которую позвали на помощь, когда нашли Лёню. Она помочь уже не могла, но они тоже совпали, как видите. А тут – ваши, – Михайла указал на ещё три комплекта.

– А эти маленькие – Петя и Агния, – добавил отец. – И это – покойного Лёни. Итого – десять, а на ноже мы нашли одиннадцать видов пальцев, – напомнил он.

– Вот – отпечатки одиннадцатой руки, – указал на отдельную стопку отпечатков Михайла. – А тут две стопки стекла – руки мастера Якова и Лидии.

– И? – не удержался Ясь.

– Из опыта следует, что они оба не прикасались к ножу, – довольный проделанный работой, улыбнулся отец.

– Что ж, похоже ты и тут оказался прав, – сказал Ясь Дмитрию.

– И это точно не Лидия? – усомнился Вол.

– Пересмотри всё сам, но узоры не сходятся, – протянул ему пачку стекляшек Михайла.

– Только не разбей! – предостерег отец.

– Да ладно, переснимем, если что, – отмахнулся Михайла.

– Если кто-нибудь к этому времени не умрёт, – поправил стёкла на носу отец.

Прозвучало тоскливо. Что он имел в виду? Ясь не успел спросить – заговорил Вол:

– Но одного вашего опыта всё же мало. Отпустить их мы всегда успеем, но сначала бы нужно снова допросить.

– Тогда лучше поторопиться. Девушка, говорят, сегодня совсем плоха, – заметил отец и снова с видимым удовольствием всмотрелся в один из отпечатков, поворачивая его на свет.

***

Каменные мешки у казармы – почти под горой, ниже нижнего яруса: снаружи видны только полукружия дверей, а чтобы открыть, нужно спуститься на пять ступенек вниз. Напротив мешков на лавке под деревянным навесом растянулся дремавший охранник.

Вол подкрался, взял со скамьи флягу спящего и плеснул оттуда ему в лицо водой – или чем покрепче, что там у него было. Охранник подскочил, вытираясь, ошалело глядя по сторонам и мотая головой, как будто сбрасывая остатки воды.

– Спишь, значит? А кто их охранять будет? – прогнусавил Вол.

– Виноват, – вздохнул тот. – Не будет больше такого.

– А ведь не первый раз!.. – погрозил кулаком Вол. – В общем, мы за теми двумя пришли, которых я недавно привёл. Допросим сейчас, а потом, может, и выпустим пока. Пусть немного погуляют.

Сонный охранник кивал. Он прошёл вперёд и помог Волу открыть тяжёлую щеколду, запиравшую мешок снаружи. Вол нагнулся, протискиваясь внутрь. Пахнуло сыростью и отходами. Внизу, однако, горел огонь.

Лидия лежала в углу на тряпье, свернувшись в комок.

– Эй, Лидия, – позвал Вол.

Она не отозвалась.

– Лидия? – он опустился на колени и повернул врачевательницу лицом к себе, попутно ощупывая ей шею. – Какая горячая… Не дышит? – со страхом спросил он Дмитрия.

Тот тоже наклонился, потрогал лоб – влажный, капли пота заметил даже стоящий в стороне Ясь.

Лидия открыла глаза и охнула. И тут же закрыла снова.

Вол неловко – как мешок с сеном – взял её на руки.

– Что с ней случилось? – грубо спросил он у охранника, двигаясь к выходу. – Ты не давал ей лекарство?

– Давал, всё давал, как ты говорил. И еду, и воду, и огонь у неё горел, – оправдывался тот. – А лекарство сам разводил на огне, вот котелок, вода вон, – показал он на бочку у двери, когда они вышли из мешка.

Вол практически побежал, несмотря на ношу. Ясь едва успевал за ним и Дмитрием. А острые взгляды теперь не казались – теперь и в самом деле прохожие выкрикивали даже в лицо, а уж вслед – и подавно:

– Заразу несут! Принесли в Ось – а теперь по улицам носят!

В спину Яся что-то ударило. Камень. Не большой, не булыжник – но, наверное, это только пока?

– Позови врачевателя! – закричал с порога лечебницы Вол, напугав помощницу.

Она тут же взвилась с места и бросилась по коридору – и уже через миг вернулась вместе со своим старшим.

– Ей нужно лекарство, то, которое она делала, – передавая Лидию в его руки, пробубнил Вол. Притих, как и всегда, быстро – запал угас. – У вас оно ещё осталось?

– Да-да. Мы со вчерашнего дня даём его тяжёлым больным, – сказала помощница, с тревогой глядя в бледно-серое лицо Лидии, которая снова застонала.

– Необычный состав – что-то среднее между противоядием и противовоздушным, – отозвался врачеватель. – Но