Читать книгу - "Мечты марионеток - Вячеслав Бец"

– Приступайте немедленно. Если готовы, то прямо сейчас. Ни пуха…

– К черту, – нахмурившись, ответил Андрей.

Гронин кивнул и своей привычной твердой походкой зашагал обратно к штабу. Андрей какое-то время глядел ему вслед, отмечая, насколько энергичным остается этот человек даже в его возрасте. Затем он дернул головой, словно сгоняя какую-то невидимую пелену, и поспешил к своим.

«Похоже, полковник ждал меня из-за Корнеева. Именно из-за присутствия в моем отряде Лёши мне поручают столь сложные и щекотливые задания. Но, когда я оказался в плену, и отряд вернулся без меня, полковник не отправил Корнеева с командой проверять координаты. Почему? Скорее всего, потому что он Лешу не контролирует, а сам Корнеев командовать… да и состоять в организации не хочет. Странно, что он не ушёл, как только я исчез. Видимо, допускал, что я могу вернуться, и ждал. Сколько же всего он просчитывает и держит в уме?», – размышлял Андрей.

2

В свои двадцать восемь Саша Ткаченко был очень способным и умным человеком, но при этом обладал странной внешней апатичностью к происходящему. Внешней, потому что на самом деле никакой апатичности у него не было – он просто не умел проявлять беспокойство, озабоченность или другие подобные эмоции, да и не считал нужным это делать – все равно от этого не было никакого толку. Однако из-за такого поведения он был сильно недооценен руководством и соответственно зря просиживал штаны на должностях, с которыми легко справились бы люди с куда более низкими способностями.

Чем же он так выделялся? Саша относился к тому редкому психотипу, для которого важны были детали и цифры. Он много внимания уделял тонкостям и мелким нюансам, умел замечать их и, используя всё это, собирал и выстраивал сложные системы, позволяющие проводить тонкий и точный анализ. Ко всему прочему он обладал ещё и феноменальной усидчивостью для такой работы.

Но все эти качества сами по себе были бесполезны и всегда требовали пинка, который начальству, в виду легкости Сашиной работы и качественного её исполнения, давать ему было не за что. Поэтому такие пинки он подсознательно искал на стороне личных взаимоотношений, выбирая женщин, которые с легкостью превращали его жизнь в ад своими фанабериями и прочей неадекватностью. Причем каждый раз, когда он расставался с очередной дурехой, он находил новую, точно такую же, только ещё хуже, а на вопросы недоумевающих товарищей отмахивался, что с нормальными ему скучно.

В конце концов, его захомутала и женила на себе Таня Панина – активная и достаточно стервозная дамочка, сама не знающая чего хочет от жизни, но зато легкая, веселая и дерзкая. Мужчине может не хватать твёрдости и решимости, чтобы воплотить в жизнь свои собственные планы или амбиции, но часто ему не придётся занимать эти качества, чтобы совершить то, чего хочет его женщина. А если она подружка Ани Владовой, то может ещё и принять непосредственное участие в реализации своего мужчины. И благодаря этой дружбе Таня попросила Аню попытаться помочь в деле продвижения Саши, что Аня и сделала.

Ей стоило немалых трудов уболтать отца поговорить с Ткаченко, обрисовывая насколько он умный, сообразительный и вообще – то, что надо. Как говорится: вода камень точит, и спустя каких-то два месяца усилий Владов таки сдался под натиском дочери и уделил Ткаченко пятнадцать минут своего времени. Результатом стало то, что Саша перебрался с лейтенантской должности в отделе логистики региона в начальники одного из отделов аналитики при Владове, что соответствовало минимум должности майора.

Аня никогда ничего подобного ни для кого не делала, да и этот случай считала просто помощью подруге. Ни о какой благодарности тогда не могло быть и речи – какая благодарность может быть нужна человеку, у которого есть все? Но теперь, когда Ане самой понадобилась помощь, она вспомнила о том, что кое-кто все-таки кое-что ей должен. Поскольку аналитики почти всегда были там, где и сам Владов, в этот раз они тоже находились под рукой. И тогда Аня, выбрав момент, когда Саша был дома, вечерком в очередной раз пошла к ним в гости.

Целых два часа она, Таня и Саша попивали слабоалкогольные коктейли и болтали о всякой чепухе. Хотя ладно – болтали только она и Таня, а Саша с отрешенным видом мученика просто сидел на диване рядом с Таней, иногда пополнял их бокалы и периодически натянуто улыбался, когда девчонки шутили. Сам он говорил что-то крайне редко, что было делом привычным. Выпили они в итоге немного, особенно Аня, которой голова нужна была настолько светлой, насколько это возможно.

Когда девочки наболтались и всем стало ясно, что гостье пора уходить, Аня начала готовить почву для того разговора, ради которого, собственно, и пришла.

– Ой, ребята, уже так темно, – с легким волнением сказала она, выглянув в окно. – После тех событий мне до сих пор страшно ночью одной ходить.

Таня отреагировала мгновенно.

– Саша, проведи Анюту, – приказным тоном потребовала она.

Не в Сашиных привычках было спорить с женой, да и сделай он такое – только себе же хуже. Вариант ответа был только один:

– Конечно.

– Спасибо, ребята. Папа постоянно хочет пристроить ко мне какого-то охранника, но это такой бред. Представляете, будет таскаться за мной какой-то мужик и следить. Фу-у.

Аня поморщилась. Таня улыбнулась. Саша никак не отреагировал.

– Тогда пойдем? – спросила Аня.

– Ага, – только и ответил Саша.

Исполнив весь сложный церемониал прощания с подругой, состоящий из объятий, поцелуев и взаимных любезностей, Аня спустилась со второго этажа маленького дома на четыре квартиры, где проживала чета Ткаченко. Саша уже ждал её внизу.

Поначалу шли молча. Аня в очередной раз обдумывала предстоящий разговор, к тому же она хотела оказаться в месте, где вероятность, что их услышат, будет как можно ниже. Саша молчал, потому что не привык начинать разговор первым, да и не о чем ему было разговаривать с Аней. Но так думал только он.

– Давай пойдем здесь, – предложила Аня и, не дожидаясь ответа, свернула в плохо ухоженный скверик.

– Тебе же в другую сторону? – без тени удивления спросил Саша, послушно направляясь за ней.

– Да, но пойдем здесь.

Привыкший к командам женщин, Саша не спорил, а просто пошел, куда требовалось. Скверик был не велик, потому быстро углубившись насколько это было возможно, Аня остановилась, а затем развернулась и подошла к немного удивлённому Саше как можно ближе. Даже если у Ткаченко и появились какие-то мыслишки, он, как обычно, ни словом, ни движением их не выдавал. Со стороны они могли показаться решившей уединиться подальше от чужих глаз влюбленной парочкой, в которой гораздо более активной и напористой была девушка.

– Есть разговор, – полушепотом начала Аня.

– Почему ты не начала его у нас? – тоже полушепотом спросил Саша, не выказывая удивления.

– Потому что Тане о нем знать не нужно. Это должно остаться только между нами.