Читать книгу - "Ош. Жатва. Том 1 - Артём Александрович Мичурин"

и оценил мои ботанические изыскания обоссыванием исследуемого объекта.

— Ну да, о чём это я, дерево как дерево.

Но, несмотря на скептицизм Красавчика, лес и впрямь был необычным. Во-первых, тут не было подлеска, совсем. Только палые листья, устилающие узловатые корни кряжистых великанов, чьи ветви сплетались над головой, словно рыбацкая сеть. И эта аналогия рождала в голове тревожные мысли. Во-вторых, лес был подозрительно тих. Ни птиц, ни мышей, ни гадов, даже червей нет — убедился я, расковыряв твёрдую почву мечом. Нехороший признак. Мой опыт подсказывал, что места, лишённые собственной живности, крайне недружелюбны и к живности пришлой. Радиация? Токсины?

— Сожрёшь? — сунул я Красавчику под нос один окорок, но получил отказ. — Придётся бросить. Не нравится мне здешняя природа, надо выбираться отсюда и хорошо бы налегке. Чего добру пропадать?

Но избалованная ромштексами скотина скривила морду, очевидно оставшись не в восторге от вкусовых качеств дичи.

— Не похоже на тебя, — поднёс я кровоточащий ещё срез ко рту и куснул. — Тфу, бля! Мог бы и раньше сказать, что несъедобно.

Шагать по странному лесу без поклажи было легко, и мы быстро углублялись в его недра, становящиеся всё более тёмными. Тут дело было как в кронах, переплетающихся настолько густо, что свет с трудом проникал внутрь, так и в самом источники света — громадном красном диске, быстро клонящимся к горизонту. При этом заметно холодало.

— Ну хоть сутки более-менее привычной длины. Представляешь, если б эта байда висела в небе постоянно? Жуть.

Красавчик повернул голову и многозначительно приподнял бровь.

— А что? Хуй знает, где мы очутились. Может, за полярным кругом. Да без понятия как! У тебя получше объяснение есть? Тс-с! — остановился я и припал на колено, рефлекторно шаря рукой в поисках огнестрела. — Видишь?

Метрах в сорока что-то двигалось среди деревьев. Что-то бесформенное, но размерами напоминающее человека.

— Я слева, ты справа. Без нужды не убивать. Двинули.

Мы понимающе кивнули друг другу и пошли брать таинственную жертву в клещи.

Фигура неспешно ходила от дерева к дереву и ненадолго останавливалась, прикасаясь к стволам. При более внимательном рассмотрении я таки опознал в ней человека, укрытого хламидой с капюшоном. Оружия при нём не наблюдалось, по крайней мере длинноствольного, и я принял решение брать языка. Но изящный план захвата был порушен Красавчиком, идущим почти под прямым углом к садящемуся солнцу и совсем невовремя сверкнувшему глазами. Фигура резко встрепенулась и тут же бросилась наутёк.

— Вали его! — проорал я, сам кинувшись в погоню, но не особо рассчитывая на первенство в соревновании с четвероногим пушечным ядром. — С ног! С ног вали! — добавил я не лишнее уточнение, видя, как расстояние между двумя неравнозначными в плане физподготовки спринтерами стремительно сокращается.

Очень скоро два силуэта слились в один — визжащий и хаотично дёргающий четырьмя лишними конечностями.

— А ну заткнулся! — приставил я острие меча к шее опрокинутого навзничь пацана лет шестнадцати. — Или я прикажу ему есть.

— Нет-нет! — раскинул тот руки, демонстрируя готовность к подчинению. — Я не буду кричать. Умоляю, отзовите... его.

— Не раньше, чем ты расскажешь, что это — дьявол подери! — за срань вокруг.

— А? — ещё больше округлил глаза паренёк.

— Не провоцируй меня на грубость. Говори, что это за место. Где я?

— Вы не знаете?

— Пацан, я в самом деле стараюсь быть вежлив и мил. Но если ты ещё раз ответишь вопросом на вопрос, мне придётся проявить свои не лучшие черты, и тебе это не понравится.

— Так вы...?! — начал он очередную вопросительную фразу, но вовремя одумался. — Это Ош. Вы в Оше.

Глава 2

— Ош? Никогда не слышал. Какой ближайший город, как далеко он?

Пацан глубоко вздохнул и прикрыл глаза, видимо, силясь разродиться запрашиваемой информацией, а не очередным вопросом:

— Шафбург, — выдал он, наконец. — Два дня пути на север.

— Далековато. Деревни, форты поблизости есть?

— Д... Да, — буквально выдавил он из себя.

— Твоя деревенька, угадал? Сколько домов?

— И дюжины не наберётся, а жилых ещё меньше. У нас и взять-то нечего.

— Мужики с оружием есть? Ну? — слегка надавил я мечом на шею языка.

— Старики да бабы.

— А оружие?

— Откуда? — попытался он пожать плечами. — Разве что топоры с вилами.

— Не дуркуй, я про огнестрел спрашиваю.

Лицо паренька приобрело такое выражение, будто я ему курс квантовой физики начал задвигать.

— Пекали, дробаши, карабины, автоматы? Вы тут совсем отсталые что ли?

— Я не понимаю... Простите.

— Как звать?

— Меня?

— Нет, блядь, прабабку по линии золовки.

— А... Волдо.

— Погоняло что ли?

— Пого... Меня так зовут, это моё имя, Волдо. Волдо Кёлер.

— Чудно. Лады, давай начистоту, Волдо Кёлер, — присел я рядом на корточки и убрал меч от шеи допрашиваемого. — Несколько часов назад я плыл на своём замечательном пароходе по прекрасной русской реке Волге в сторону славного Нижнего Новгорода, а потом случилось непонятное, и я оказался в настоящей — мать его! — крепости, как и мой верный товарищ, — потрепал я Красавчика по голове, отчего нитки слюны потекли парнишке на обескураженное лицо. — А я никогда не бывал в таких крепостях. Понимаешь? Я их только на картинках в книжках видел. Это же совсем древняя херня, сейчас такие не строят. Меч ещё этот... Там же его нашёл. А лес... — обвёл я широким жестом окружающую нас монструозную растительность. — В жизни таких деревьев не видал. Но всё вышеперечисленное можно худо-бедно объяснить. Единственное, что напрочь выбивает меня из седла — вот это, — указал я в сторону пробивающихся сквозь кроны последних предзакатных лучей. — Почему солнце здесь громадное и красное, как бычий хер? Вот этого я никак себе объяснить не могу.

— Рутезон, — произнёс паренёк полушёпотом.

— Что, прости?

— Наше светило. Мы называем его — Рутезон.

— Наше? Просто, я услышал: «Наше светило». Мне не почудилось, нет? Сука... То есть, — хохотнул я нервно, сам от себя не ожидая, — хочешь сказать, что мы не на...?

— ...Земле, — нарушил затянувшуюся паузу Волдо. — Земля — ваш родной мир, верно?

— За идиота меня держишь? — снова приставил я острие клинка к