Читать книгу - "Бутлегер - Павел Барчук"

Последнее, что увидел перед тем, как чёрная волна накрыла сознание, — слабый, мерцающий зеленоватый свет где-то в глубине. И запах. Плесень. Пыль. Дешёвый одеколон... Потом — только боль, мрак и тихий писк телефона где-то в темноте.

Приехали, Соколов. В прямом смысле приехали...

Глава вторая: Новая реальность

Боль была первым и единственным ощущением, вернувшим мое сознание в реальный мир. Она раскалывала череп на осколки, тугими шнурами стягивала рёбра, ныла в каждой мышце. Не та острая, ослепляющая боль от падения, которую я испытал, как мне казалось, буквально секунду назад, а глухая, разлитая, словно прогорклое масло, заполнившая каждый уголок моего тела.

Я завозился и попытался открыть глаза. Ключевое слово – попытался. Веки слиплись, будто их от души залили смолой. Я дёрнул головой, это был короткий, отчаянный рывок, и почувствовал, как что-то жесткое, влажное впивается в затылок. Солома? Тряпьё? Кирпичное крошево? Хотя с хрена ли кирпичам быть мокрыми?

Я не мог понять, где нахожусь и что со мной. Мозг усиленно подсовывал воспоминание, как делаю шаг, а потом проваливаюсь сквозь прогнившие доски пола. Чисто теоретически, я сейчас, наверное, лежу в каком-то подвале старой турбазы.

Однако что-то не укладывалось в эту картинку. Что-то на уровне ощущений. Кроме того, на мое лицо капала зловонная жижа, которой, по идее, быть не должно. Да, турбаза заброшена давно, но крыша у нее крепкая, дождь не протекает.

Внезапно в ноздри ударил запах, который заставил меня содрогнуться. Я почувствовал непередаваемую смесь "ароматов" даже сквозь туман, заполнявший мою голову: рвота, пот, немытое человеческое тело, плесень, солёная морская гниль и что-то ещё… металлическое. Кровь, похоже...

Я снова попытался открыть глаза и сесть, но вместо этого застонал от боли, пронзившей каждый сантиметр тела. Звук, который вырвался из моего горла, был чужим, хриплым и...относительно юным. Молодым. Совершенно не похоже на баритон, обладателем которого я много лет являлся. Скорее – тонкий, сорванный голос мальчишки. Уже не ребенка, но еще не мужчины.

– Что за хрень... – Прошептал себе под нос, однако уже в следующую секунду испуганно заткнулся, подавившись словами.

Это было очень странно, но я точно знал, что произнес фразу на каком-то другом языке. Не на русском. То есть, мало того, голос чужой, так еще и с речью наблюдаются явные проблемы.

Назвать меня полиглотом не повернется язык даже у законченного психа. Я "великий и могучий" знаю на уровне трех прочитанных в детстве книг, куда уж говорить про остальное.

Нет, когда надо было вести вебинары и убеждать людей, что им срочно необходимо вложить деньги в очередной супер успешный проект, я мгновенно превращался в оратора уровня "бог". Но это только лишь потому, что маячившая впереди перспектива заработка врубала в моей башке какие-то скрытые резервы. Во мне словно вторая личность просыпалась, красноречивая и очень убедительная.

В любом случае, помимо родного языка я мог бы похвастаться некоторыми знаниями разговорного английского, полученными во время отдыха за границей, однако сейчас из моего собственного рта точно звучал не он.

Паника, холодная и липкая, начала обволакивать сознание. Я сцепил зубы и снова попробовал сесть. Что-то тяжёлое, сковывающее мою лодыжку, с грохотом ударилось о деревянный пол.

Я опустил голову и уставился на металлический предмет с таким охреневшим видом, будто мне сейчас явили одно из восьми чудес света. Цепь. Я был прикован.

Силой воли взял себя в руки, хотя это было очень непросто. Первая мысль, пришедшая в голову, когда стало понятно, что меня реально приковали к толстому, вбитому в деревянный пол кольцу – нашли, суки... догнали.

Я покрутил головой, пытаясь понять, где нахожусь и есть ли вообще шанс выбраться отсюда. По крайней мере, тот факт, что руки и ноги на месте, уже радует. А голос и речь... Да черт его знает. Может, на почве стресса у меня открылись всевозможные таланты. Бывает же такое.

Темнота была не абсолютной, скорее это походило на полумрак. Скудный, желтоватый свет просачивался откуда-то сверху, едва освещая помещение.

Помещение... Громко сказано.

На самом деле, я находился в ящике. В очень большом деревянном ящике около пяти метров в ширину и в длину.

Потолок нависал всего в полуметре над моей головой. Стены были грубо сколочены из толстых, влажных досок, пахнущих смолой и чем-то...тошнотворно-солёным. Воздух стоял тяжёлый, спёртый, насыщенный теми ужасными запахами, что уже атаковали мое обоняние.

Ну точно... Поймали, суки. Поймали и заперли в какой-то подвал. Только не пойму, почему он слишком маленький и со всех сторон обит деревом...

Я попытался поднять руку, чтобы протереть лицо. Рука не слушалась.

– Да что ты будешь делать...

Повертел конечностью из стороны в сторону, дабы оценить степень ущерба. Били, наверное, вот и не работает. Или затекла... Главное, чтоб не сломали...

Однако, чем дольше я смотрел на свою руку, тем больше понимал – а она, твою мать, не моя!!!

Рука выглядела слишком тонкой, костлявой, покрытой синяками и ссадинами. Не моя рука. Совсем не моя рука. У меня были холёные пальцы аристократа или финансиста, привыкшие к клавиатуре MacBook. Эти же пальцы, на которые я в данный момент смотрел, выглядели длинными, узловатыми, с грязными ногтями, с мозолями на ладонях. Руки работяги.

– Что за нахер?!

Внезапно, словно вода, хлынувшая из-за обрушившейся плотины, в моё сознание ворвались обрывки воспоминаний. И самое пугающее, что это были не мои воспоминания. Чужие. Они напоминали яркие, болезненные вспышки.

...Жаркое сицилийское солнце, выжигающее каменистые склоны... Я – молодой и глупый, сбегаю из дома в маленькой сицилийской деревушке, мечтая о новой жизни. Мне... Восемнадцать. Да. Восемнадцать лет исполнилось как раз за день до побега. В Палермо нахожу корабль, следующий в Нью-Йорк. В голове крутятся чужие обещания, сияющие, как золото: «Комфортное путешествие», «Тёплый приём в Америке»... Потом –лицо матери, измождённое, с глазами, полными слёз...Я не сказал ей, что ухожу навсегда, но она, похоже, поняла. А потом — обман. Теснота, смрад, стоны... Кулак в живот, от которого перехватило дыхание... Чужой голос, хриплый, с акцентом: «Джованни...ты не охренел ли, сопляк? " Но я держусь, потому что у меня есть цель. Дядя Винченцо. Я должен найти его в Нью-Йорке...

Воспоминания резко оборвались, отозвавшись в голове очередным приступом боли. Я на эту боль уже не обращал внимание. Хрен с ним, пусть болит что угодно и где угодно,