Читать книгу - "Большая медленная река - Павел Сергеевич Иевлев"

У тебя отец был вообще, или только мама? Ну, что ты сразу? Извини, больше не буду, не плачь только. У меня, вон, отца не было, я даже не знаю, кто он таков. Это у нас семейная традиция, и мать без отца выросла, и бабка, и прабабка, которая «бабуля». У всех нас фамилия бабкина была, и отчество, я думаю, мать мне просто придумала, вряд ли его правда Один звали. Да, я Ингвар Одинович, самому смешно. Не одна бабуля, видать, у нас в семье была повёрнута на викингах. Один, чтоб ты знал, это бог такой был у них. Одноглазый. Променял, говорят, глаз на мудрость. Отдал его великану Мимиру, чтобы испить из источника. Наверное, сушняк замучил — они постоянно квасили там, боги эти. Даже само слово «квасить» происходит от имени «Квасир». Когда боги заключили очередной мир после очередной войны, они дружно плюнули каждый по разу в кувшин и сделали из слюны мелкого уродца – карлика Квасира. Потом его какие-то другие карлики грохнули и смешали его кровь с мёдом, так получился «мёд поэзии», которым они проставились великанам-турсам. Те, однако, не выжрали бухло сразу, а заныкали где-то в скале, поставив охранять дочку главного великана — наверное, она одна нашлась непьющая, больше доверить было некому. Но Один и тут отметился — просверлил скалу, превратился в змея, пролез в дырку и великаншу эту поимел. Прямо в виде змея, или обратно превращался, — об этом история умалчивает. Девице так понравилось, что она поделилась с ним заначкой. В надежде на продолжение, не иначе. Но Один не только хлебанул от души, но ещё и в клювике утащил. Да, именно в клювике — превратился в орла и свинтил от разочарованной девушки. Она-то думала, у них любовь, а ему только выпить подавай. Тот мёд, что он унёс в клюве, по дороге капал на землю, и кто вовремя поднял голову и раскрыл пасть — стал поэтом. А кто не вовремя, тому попало не из клюва, а из-под хвоста, и он стал хреновым поэтом. Похоже, что оттуда брызгало обильнее. Да, больной бред, но такова вся мифология. Смотри, клюёт, клюёт! Нет, сразу не дёргай, пусть как следует заглотит… Теперь пора подсекать — вот так это делается, учись. Тянем, тянем, вываживаем… Вот он, подлещик! Мелкий, но лиха беда начало. Давай червя. Нет, сам насаживай, как я показывал. И ничего не противно, дело житейское. Рыбу небось жрёшь, не противно тебе? Отлично, молодец. Ну, почти — кончик крючка не должен торчать, а то рыба уколется и не заглотит наживку. Вот, так лучше, да. Забрасывай. Всё, теперь опять сидим, ждём, на поплавок смотрим. Это и есть «рыбалка», пацан, — секунда азарта на полчаса скуки. Как и вся наша жизнь, впрочем.

***

— Смотри-ка, кто это там катит? На велосипеде, поди ж ты… Не видел тут пока велосипедов, а ведь логичное решение — не так быстро, чтобы с разгона влететь в чей-то агрорадиус, и не так медленно, как пешком. Дай-ка бинокль… Надо же, какое-то юное создание. Девочка, пожалуй. С поправкой на моё зрение, дал бы ей лет пятнадцать. Куда это она намылилась? Прямиком к Лысой, поди ж ты! Не дай бог разбудит!

— Эй, ты, на велике! Да, я к тебе обращаюсь! Отвали от контуженной! Я серьёзно! Что ты рукой машешь? Вы же сейчас триггернетесь друг на дружку как нефиг делать, и она отмудохает тебя твоим же велосипедом! Причем как есть, голая. Кино будет то ещё, конечно, я бы посмотрел, но лучше не надо. Да уйди ж ты, бестолочь малолетняя! Не ищи себе беды! Нечего у нее взять, я уже проверил!

— Кучи проблем, пацан, можно было бы избежать, если бы дети слушались взрослых. Но хрен там. А ну, притащи-ка мне бегом запасной вал. Он возле движка в рундуке лежит. Да труба такая чёрная. Надеюсь, с берега деталей не разглядеть.

— Алё, на берегу! Видишь это ружьё? Если не отстанешь от усталой женщины, я тебя пристрелю сейчас нафиг! С Лысой Башкой я уже давно знаком, а тебя первый раз вижу, так что выбор очевиден. Да не слышу я, что ты там говоришь! И не ори, разбудишь! Проваливай, или буду стрелять! Я серьёзно! Вот, сразу бы так. Педалируй отсюда, дитя пустошей! Счастливого пути!

— Нет, пацан, разумеется, я блефовал. Даже будь это и вправду ружьё, я бы не стал стрелять. Кстати, интересный вопрос – откуда это юное создание знает, что такое «ружьё»?

***

— Улёгся? Надеюсь, сегодня лысая мадам хотя бы ночной концерт не закатит, будет спать с устатку. Как тебе рыбалка? Скажи же, здорово? Нет? Скучно? Ладно, если честно, мне в детстве тоже казалось скучноватым. Меня бабуля заставляла, очень уж она любила рыбку есть, а ловить — нет, не любила. «Эй, Инги, хватай удочку и на пруд!» — вот и весь разговор. И если вернусь без рыбы, то бабка просто испрезирается вся. Подробно расскажет, какой я криворукий никчёмный бездельник, который даже карасей натаскать из пруда не в состоянии. Вон она, бабуля, рыбу тоннами ловила! Ну да, на сейнере-то, разумеется. А в нашем пруду на каждого карася по три рыбака! Впрочем, я и вправду так себе был добытчик — удочку заброшу и в книжку уткнусь, все поклёвки проморгаю, вытащу голый крючок — и обратно. Так что бабуля права была, но я всё равно обижался. А мы с тобой молодцы, неплохо натаскали сегодня. Вкусно было? То-то же, это тебе не кашу постылую трескать. Но ту рыбу, что бабуля жарила, ты бы, пацан, с пальцами слопал. Ловить она не любила, но жарила так, что даже самый костлявый карась выходил вкуснее, чем в дорогих ресторанах элитная лососина. Вся остальная её стряпня на вкус была полной фигнёй, но рыба… Я потом всякое пробовал везде, но бабулиных карасиков никто не переплюнул. Она умела как-то так хитро сделать, что там даже косточки рассасывались, один хребет оставался. Вот ты сегодня обплевался костями весь, потому что я так не умею. Не передала бабуля секрет, да я и не просил. Мне лишь бы пожрать да удрать тогда было. Что, не спишь? Сказку тебе? Ладно, слушай про Колобка.

— Жили были дед с бабкой… Ну, как дед с бабкой? Это, я думаю, художественное преувеличение. Детям все, кто старше родителей, — деды