Читать книгу - "Деньги не пахнут 7 - Константин Владимирович Ежов"

дуба и новой кожи. Свет падал мягко, будто струился через облака. По стенам – панели из редкого дерева коа, полированные до зеркального блеска. Кресла из молочного кремового оттенка, сшитые вручную. Ни одной остроугольной линии, ни одного ненужного отблеска.

Сергей провёл пальцем по подлокотнику – кожа теплая, мягкая, как свежевыделанная замша.

– А освещение? Оно только такое? Кажется, немного тускловато, – произнёс он, вглядываясь в свет, падающий из овальных окон.

Эндрю оживился, хлопнул ладонями.

– Конечно нет! Здесь установлена циркадная система освещения, которая подстраивается под часовой пояс, снижая утомляемость. Хотите продемонстрирую?

После короткого нажатия на панель свет в салоне перелился – сперва стал розовато-золотым, как утренний рассвет, затем сменился мягким янтарным сиянием, уютным, словно огонь в камине, и наконец вспыхнул холодной дневной чистотой – идеально для работы.

– Как вам?

– Очень продумано. Подойдёт и для тех минут, когда время хочется забыть, и для тех, когда забывать нельзя.

– Именно об этом и думали наши инженеры! Кстати, всё можно подстроить под ваши предпочтения. Пойдёмте, покажу деловую зону.

За мягкой перегородкой открылся кабинет: стол из красного дерева на шесть мест, огромный экран, готовый к видеоконференциям хоть в полёте над Атлантикой.

– Этот вариант адаптирован для бизнес-задач, но, если пожелаете, можно добавить бар, систему развлечений…

– Не нужно. Лучше спальню покажите.

– Разумеется!

В задней части лайнера – спальня и душевая. На кровати постель белоснежная, чуть шелестящая при касании, с лёгким запахом свежего хлопка.

– Постельное бельё выполнено из египетского хлопка с добавлением кашемира. Соотношение семьдесят к тридцати – идеальный баланс мягкости и прочности, – сообщил Эндрю с гордостью.

– Не восемьдесят к двадцати? – уточнил Сергей.

– Хороший вопрос! Да, восемьдесят к двадцати даёт чуть большую нежность, но теряет способность удерживать тепло. Мы учли климат внутри кабины и выбрали оптимум.

– А на лето?

– Можно заменить на чистый египетский хлопок с плотностью более двух тысяч нитей, – с энтузиазмом ответил тот.

Продуманность деталей впечатляла. Даже уровень влажности контролировался ультразвуковыми увлажнителями – постоянные сорок–пятьдесят процентов вместо удушающих десяти на обычных рейсах.

– Шумоизоляция?

– Минимальный уровень шума. Только мягкое гудение моторов, будто далёкий прибой.

Каждый ответ звучал точно и уверенно. В его речи чувствовалась не просто выучка – страсть к совершенству. В какой-то момент Сергей поймал себя на мысли, что хотел бы видеть этого человека в команде – кто ещё может так говорить о воздухе, ткани и звуке, как о живых существах?

– Всё можно изменить под заказ, – добавил Эндрю с искренним блеском в глазах. – Осталось только уточнить сроки поставки.

Воздух в салоне стоял тихо и вкусно – пах деревом, чистотой и будущими полётами. А за окном вечернее солнце медленно опускалось, заливая серебристый корпус самолёта жидким золотом.

– Из-за высокого спроса срок поставки сейчас около двенадцати месяцев, – сообщил Эндрю, слегка виновато улыбаясь.

Эта фраза повисла в воздухе, как гулкий удар по металлу. Улыбка, тёплая и лёгкая, медленно сползла с губ. Год ожидания. Даже если оформить заказ немедленно – самолёт прибудет только к следующей осени.

– Прошу прощения, – тихо добавил Эндрю, мельком взглянув на часы. – Похоже, пора к испытательному полёту. Когда прибудет ваша группа?

Смысл тестового полёта был очевиден – ни одна покупка, будь то машина или самолёт, не обходилась без проверки. Но проводить целый час в небе ради формальности казалось пустой тратой времени. Время – теперь вещь куда более дорогая, чем топливо.

Да и планы стояли плотной стеной: переговоры, звонки, отчёты. Но раз уж всё равно предстоял перелёт, можно совместить приятное с полезным – проверить и сам борт, и систему видеоконференций.

Механические стрелки на запястье показывали без пяти час.

– Прибудут через пять минут, – прозвучал сухой ответ.

***

Ровно через пять минут трап качнулся под шагами двух сотрудников.

Первым поднялся Гонсалес – улыбка наглая, как у кота, утащившего сливки.

"Вот уж кого не ждали", – скользнула мысль.

На этом месте должен был лететь Добби.

– У Лентона срочное дело, – произнёс Гонсалес тоном, в котором извинения не было ни на грамм.

Конечно, врёт. Опять подмазал кого-то, чтобы попасть туда, где пахнет властью и возможностями. Ну да ладно – от него требовалось лишь передать несколько аналитических материалов.

Рядом стояла женщина в строгом костюме, с собранными в пучок волосами. Это была Крейн, новый операционный директор фонда. Холодная, уверенная, с внимательным взглядом, словно оценивающим весь салон за секунду.

– Поговорим позже. Готовьтесь к взлёту, – коротко произнёс Сергей.

Шум моторов перешёл в низкое урчание. Самолёт мягко тронулся, словно крупная кошка, затаившая силу под шелковой шкурой. Никакого рывка, никакого давления в грудь – лишь едва ощутимое ускорение, будто кресло само подталкивает к небу.

Шум двигателей едва доносился – только лёгкая дрожь пола под ногами и тихий шелест воздуха за стенами фюзеляжа.

Когда лайнер набрал высоту, Сергей повернулся к спутникам:

– Начнём совещание.

Первое заседание в небе. Воздух суховат, пахнет свежей кожей, деревом и едва уловимыми нотами кофе из встроенного автомата.

Крейн первой взяла слово:

– Привлечение капитала в частный фонд проходит относительно гладко, – отчеканила она, перелистывая бумаги.

Она работала сосредоточенно, почти с военной выправкой. Её голос был чётким, без ненужных эмоций.

Крейн досталась фонду недавно. Ещё вчера – всего лишь исполнительный директор в "Insight Capital", сегодня – операционный директор в "Pareto Innovation", фонде, о котором говорили на Уолл-стрит с благоговением. Для неё это был шанс всей жизни.

Не зря Платонов выбрал именно её. В будущем, в том самом 2023 году, её имя уже ассоциировалось с успехом. Под её управлением "Insight" вырос с жалких девятисот миллионов до ста миллиардов активов, делая ставку на искусственный интеллект задолго до того, как это стало мейнстримом.

– Есть нюанс, – продолжила она. – Мы получаем всё больше запросов о продлении срока внесения платежей.

То есть многие инвесторы формально согласились войти, но деньги ещё не перевели. Хотят застолбить место, а платить – потом.

– Нет, – прозвучал ответ Сергея. – Как и было сказано: