Читать книгу - "Драконья справедливость - Дэниел Худ"

— Госпожа председательница, когда нам впускать остальных? — он показал кивком на толпу. Самые отважные уже напирали. Вдова раздраженно покосилась на них.

— Только когда прибудут все члены ареопага и клерки, — отрезала она. — И ни минутой раньше! — Женщина проскользнула внутрь здания, знаком приказав Лайаму следовать за собой, и дверь бесшумно закрылась. Они пересекли вестибюль и вошли в длинный зал, где суетилось множество слуг. Одни поспешно устанавливали на козлы столешницу, другие зажигали свечи в двух громадных чугунного литья люстрах, третьи подравнивали стулья и лавки. Работник, первым заметивший черную даму, оставил свое занятие и поклонился, затем ее увидели и остальные. Это было похоже на ветер, прошедший по полю ржи, — волна поклонов распространилась по залу.

— Не отвлекайтесь! — приказала вдова Саффиан. Голос ее в томительной тишине прозвучал неожиданно громко. — Заседание вот-вот начнется, так что поторопитесь!

Слуги тут же вернулись к работе, а она пошла через зал к видневшемуся возле дальней стены возвышению. Легко вспрыгнув на достаточно высокий помост, женщина недовольно скривилась. Работник, накрывавший льняной скатертью стол, вздрогнул и поспешил удалиться. Устроившись в кресле, вдова забрала у Лайама свою сумку и стала выкладывать на стол ее содержимое — перья, чернильницы, связки бумаг, перехваченные красным шнуром. В недрах укладки нашелся и перочинный ножик. Лайам, не зная, чем бы ему заняться, расправил складку на скатерти, потом поглядел на госпожу Саффиан.

Та была полностью погружена в обустройство своего рабочего места, и Лайам сошел с помоста, прикидывая, где бы присесть. На полу — по правую руку от госпожи Саффиан и под косым углом к скамейкам для публики — рядком стояли четыре стула. Он выбрал крайний, сел и, щелкнув пальцами, подозвал Фануила. Дракончик с великой охотой улегся возле его ног. Работа в зале, похоже, близилась к завершению. Одна люстра уже висела на месте, другую подтягивали к потолку. За спиной Лайама что-то брякнуло, он оглянулся на звук. Группа слуг прикрепляла к стене древки знамен. Работники, привставая на цыпочки, морщились от каждого произведенного ими громкого звука, опасаясь потревожить вдову. На развороте первого знамени красовался герцогский герб, на зеленом поле второго, повешенного чуть ниже, серебром отливало нечто, похожее на аптекарские весы. Насколько Лайам мог судить, это было знамя Уоринсфорда.

Через какое-то время череда слуг утекла в задние двери, и тут же, словно на смену им, в зал вошли одетые в черные мантии клерки. Их было шестеро, они поклонились вдове и сели от нее по левую руку — за низенький стол, опорой которому служили деревянные козлы. Клерки, перешептываясь друг с другом, принялись затачивать перья и раскладывать перед собой листы чистой бумаги. «Зачем их так много? — подумал Лайам. — Неужто не хватило бы пары толковых писак?»

Тут в зал вступил и сам эдил, за ним следовали Проун с Эласко, сопровождаемые вооруженным отрядом. Стражники проворно рассыпались цепью вдоль стен, наблюдая за хлынувшей в двери толпой. Оба квестора, поклонившись госпоже Саффиан, сели около Лайама. Куспиниан картинно поставил ногу на оставшийся незанятым стул и ухмыльнулся.

— Значит, вам все-таки удалось выяснить — как и насколько?

— Похоже, что да. — Лайам посмотрел на Эласко. — Они подписали?

Юноша, улыбаясь, кивнул.

— Господин Эльзевир вел себя очень достойно, с госпожой Ровианой пришлось повозиться, но теперь все подписано, и обвиняемые смирились с тем, что их ждет.

— Вы можете радоваться, — сказал эдил, похлопав Лайама по плечу. — Дело немалое, случай был сложный. — Он убрал ногу со стула, смахнул с него грязь и сел, всем своим видом выказывая довольство. — Заседание должно пройти хорошо. Я приказал усилить охрану.

Охраны в зале было действительно многовато, но, на взгляд Лайама, от мирно державшейся публики не исходило угрозы.

— Мне кажется, все обошлось бы и так, — сказал он, чтобы поддержать разговор.

— Боги, Ренфорд, вы даже не представляете, на что эти люди способны! Особенно купчики среднего ранга, а уж… — Он не закончил фразы, ибо вдова Саффиан повелительно постучала рукой по столу. Гул голосов в зале мгновенно затих.

— Эдил Куспиниан, вы готовы?

Куспиниан встал и коротко поклонился. Прежде чем заговорить, он окинул собравшихся суровым взглядом.

— Да, госпожа председательница ареопага. — Голос его прокатился по залу. И сама поза эдила, и зычный басок напомнили Лайаму одного торквейского лицедея — тот так же пыжился и засовывал большие пальцы за пояс, изображая облеченных властью вельмож.

Вдова Саффиан повернулась и дала клеркам знак. Старший из них — длиннобородый старик с подагрическими руками — тут же встал.

— Слушайте! — важно провозгласил он, задрав бороду. — Слушайте все! Заседание ареопага милостью богов и волеизъявлением нашего лорда Линдауэра Веспасиана — герцога Южного Тира, правителя Саузварка и Уоринсфорда, маршала и верного подданного короля Таралона — началось! Очистите ваши сердца, ибо грядет праведный суд! По первому делу вызывается Пенна, дочь Роры из Бондарского двора. Она обвиняется в порче пива с помощью колдовства. Пенна, дочь Роры, предстань перед высоким судом!

Старик сел и принялся бешено что-то строчить на белоснежном поле бумаги, очевидно записывая собственные слова. Остальные клерки уже их записали и теперь просто сидели, держа перья торчком.

Два стражника ввели в зал молоденькую служанку с аккуратно зачесанными назад белокурыми волосами и поставили ее перед столом, за которым восседала вдова. Между дюжими караульными девушка выглядела сущим ребенком, но держалась она довольно спокойно и стояла недвижно, ожидая, когда председательница заговорит. Вдова Саффиан заглянула в бумаги, затем подняла взгляд.

— Выслушайте, в чем вас обвиняют.

Лайам подался вперед, обратившись в слух. Он подивился обстоятельности, с которой госпожа председательница ознакомилась с деталями дела. Вдова говорила сухо, сжато и без заминок, даже не прибегая к помощи документов, однако его соседи воспринимали это как должное, а Куспиниан откровенно скучал. Он сидел на своем стуле, развалясь и вытянув ноги, глаза его были пусты.

Пенна служила разносчицей пива в одном из уоринсфордских трактиров и, когда хозяин вздумал ее уволить, закатила скандал. Это случилось осенью прошлого года, а спустя две недели после увольнения Пенны завсегдатаи трактира стали маяться животами. Такого прежде никогда не бывало — по крайней мере, трактирщик так утверждал. Именно он и обвинил девушку в том, что она напустила на его пиво порчу. В подтверждение своего обвинения хозяин трактира приводил кое-какие выкрики разъяренной служанки. Кроме того, уволенную девчонку пару раз видели возле его заведения ночью.

— В целом, — заключила председательница ареопага, сложив руки домиком, — ваш обвинитель утверждает, что вы отомстили ему за обиду, испортив колдовством пиво, в результате чего те, кто его пил, заболели. Вы понимаете, в чем вас обвиняют?