Читать книгу - "Ош. Жатва. Том 1 - Артём Александрович Мичурин"

не занимался. Сколько времени это потребует?

— Ну, мне нужно подготовиться, и, учитывая сложность... Часа три, не меньше.

— Бля... Хорошо, буду ждать снаружи. И, Брокк, — задержался я, отворив входную дверь, — да поможет вам Господь.

Красавчик озабоченно пялился на кобыл, Живоглот с Волдо со скучающим видом сидели на бревне и сильно оживились, увидев выходящего меня.

— Как всё прошло? — вскочил Тьерри, отбросив палку, которой задумчиво чертил на земле каракули. — Он очистит нам души?

— На вас кровь! — заметил Волдо, тыча в меня пальцем.

— Не моя.

— В смысле?! — напрягся Живоглот, наградил меня безумным взглядом и рванул к окну, чтобы засвидетельствовать вероломное убийство.

— Брокк в порядке. Это кровь животного. Небольшой эксперимент, только и всего.

Тьерри нахмурился, но к окну решил всё же не лезть:

— Чем вы там занимались битый час? Что ещё за эксперименты?

— Я бы показал, но тебе не понравится. Отвечая на твой предыдущий вопрос — да, очистит, но немного погодя. Часа три. Так что рекомендую найти себе занятие по душе. Кстати, не желаете поговорить о Боге?

Глава 18

Волдо смотрел невидящем взглядом в одну точку, Живоглот обхватил голову руками, тщетно пытаясь перекрыть доступ звуковых волн к барабанным перепонкам.

— Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его...

— Пресвятая Амиранта! — взмолился Тьерри на четвёртом часу нашей непринуждённой богословской беседы. — Можно сделать перерыв?! Серьёзно, хоть минуту без этой херни!

— Что ты называешь хернёй, друг мой? Слово Божье?

— Всё это! Я уже готов себе камней в уши насовать! Без понятия, что там у тебя за Бог, но он определённо желает моей смерти! Пожалуйста, остановись, замолчи, заткнись нахер! Ясно?!

— Ладно. К чему столько агрессии? Знаешь, что сказал бы на это Иисус?

— Хватит!!!

Живоглот начал осматривать поляну на предмет камней для обещанного членовредительства, но его планы нарушил скрип петель. В открывшемся дверном проёме появился Брокк и с не внушающим оптимизма выражением морды жестом пригласил меня внутрь.

— Друзья, прошу прощения, вынужден отлучиться, — обратился я к пастве.

Кажется, Тьерри неумело перекрестился.

— Присаживайтесь, — указал Брокк на уже насиженное кресло. — Боюсь, у меня дурные новости.

— Сколько?

— Имеете в виду, сколько вам осталось? Ну, я точно не скажу...

— Нет. Сколько дурных новостей?

— А. На самом деле только одна.

— Тогда почему во множественном числе?

— Серьёзно? Вас сейчас это волнует?

— Терпеть не могу, когда слова используют не по назначению. Знаете, чем прекрасно Священное Писание?

— Тем, что в нём каждое слово на своём месте, — неожиданно озвучил Брокк мою невысказанную мысль, отчего холодок пробежал по спине. — Удивлены? Интересно, откуда я это знаю? Из анифага Герберта Кейна. Спросите, как же так вышло, что его мысли у вас в голове?

— Продолжайте.

— Похоже, наложенное проклятие поднимает остатки идентичности с самых глубин поглощённой души. И чем ярче была личность обладателя поглощённой души, тем сильнее её влияние на вашу собственную.

— Так... — постарался я сосредоточиться и переварить полученную информацию, гоня прочь моментально пришедшие на ум молитвы. — Это означает, что даже очищенные души будут работать, как сырые?

— Не совсем. Эффект иной. Однако ваш разум будет подвергаться ментальной атаке с каждым поглощением, и его оборона справится далеко не с каждой. К примеру, Джошуа Ликер был серой заурядностью, не считая своего магического дара и криминального склада ума. Его атаку ваш разум, судя по всему, отбил. А вот Кейн разнёс ментальные редуты в пыль. Полагаю, не стоит и говорить, что сотворит с вами неочищенная душа, даже самая посредственная.

— Я сойду с ума?

— Вы перестанете существовать как цельная сформировавшаяся за годы жизни личность. Вы станете набором разрозненных плохо согласующихся обрывков чужих идентичностей. И чем больше их будет, тем меньше останется от вас самих. В конце концов, вы растворитесь в этом ментальном бульоне. Ваше тело, ваш мозг... Они станут носителями ничто нежизнеспособного и довольно быстро погибнут.

Господь всемогущий... Ментальный токсин. Однажды меня уже травили, и яд должен был поставить точку в моей повести примерно через двенадцать часов. Тот, кто это сделал, был настолько горд собой, что не преминул проинформировать свою «обречённую» жертву о перспективах, прежде чем выкинуть на растерзание судьбе. Но он просчитался. Я собрал силы в кулак. Я пребывал в состоянии ража не меньше часа. Я превратил его логово в центральный филиал смерти. Забрал троих «добровольцев» и рванул к доктору Бойне. Полное переливание крови спасло меня. Но что спасёт теперь?

— Что мне делать, Брокк?

Собственный голос прозвучал настолько беспомощно, что я проникся к себе искренней жалостью.

— Не поглощать души, — развела тупая крыса руками. — Разве это не очевидно?

— Не поглощать души, живя в Оше? И это твой совет?!

— Успокойтесь, — поднялся Брокк с кресла и отступил, за моей спиной раздался металлический лязг. — Я лишь констатирую факт. Вы просили определить природу проклятия, я это сделал. Как поступать дальше — решать вам.

— И ты не можешь снять его?

— Пока душа не покинула тело, я ничего не могу изменить в ней. Мне жаль.

— Но кто-то ведь может? А? Я не хочу сгнить здесь, голодая, пока вокруг ходят толпы эликсиров бессмертия. Господи, да это же просто сраный кадавр, второсортная хуйня, жравшая людей на своих тухлых болотах. Неужели во всём Оше не найдётся того, кто раскусит её дешёвые фокусы, и починит мою чёртову душу?

Брок опустил взгляд и нахмурился, раздумывая:

— Я не уверен, стоит ли...

— Ну же, хоть кто-то.

— Вам лучше поговорить с Сезаром.

— Хочешь вежливо послать меня нахуй? Не рекомендую.

— Я лишь...

— Говори всё, что знаешь, Брокк. Или — клянусь вашей ёбаной Амирантой — я потрачу последние, чтобы залить это уютное гнёздышко кровью, и никакие истуканы тебе не помогут.

— Ладно-ладно! Давайте успокоимся. Хорошо? У меня есть кое-кто на примете. Есть... Но знакомство с ней чревато неприятностями куда большими, чем постигли вас сейчас.

— Имя.

— Арабель. Баронесса Арабель де Монжу. Вы... Это имя вам знакомо?

— Фамилия.