Читать книгу - "Смутные дни - Тим Волков"

Устинья кивнула, синие ленты в её косах задрожали, как крылья бабочки.

Они шагнули в коридор, осторожно прикрыли за собой дверь, стараясь не скрипеть. Коридор был узким, с потёртым ковром и низким потолком, стены украшали дешёвые картины — всё те же волки и царевны.

— Знаешь куда идти?

Девушка покачала головой.

— Я тут первый раз… Простите…

— Ладно, не страшно. Разберемся. Главное ни на кого не выскочить.

Двинули вперёд, но коридор вскоре разветвился: налево — тёмный проход, направо — освещённый, откуда доносились голоса. Доктор замер, прислушиваясь. Громкий мужской смех, звон стекла, женский визг.

«Посетители, — подумал он. — Надо обойти».

Он выбрал тёмный проход, надеясь, что он ведёт к выходу. Устинья, сжав его руку, шагала за ним, её дыхание было частым, но она старалась не шуметь.

Коридоры оказались настоящим лабиринтом: повороты, тупики, двери без ручек. Один раз они наткнулись на запертую дверь, за которой слышался приглушённый женский смех и звук гармошки. Дверь открылась и из нее вывалился пьяный военный, требуя пепельницу. И только быстрая реакция не дали путникам обнаружить себя. Они притаились за дверью и пришлось некоторое время ждать, когда посетитель вновь зайдет в комнату.

Свернули в другой коридор, где свет был ещё тусклее, а стены покрыты плесенью.

Вдруг из-за угла послышались шаги и громкий голос:

— Ну, где там эта рыженькая? Сказали, уже готова!

Доктор мгновенно прижал Устинью к стене, за портьеру. Двое мужчин в сюртуках, пошатываясь, прошли мимо, один нёс бутылку. Их смех эхом отдавался в коридоре. Устинья дрожала, но молчала, её пальцы впились в руку доктора. Он дождался, пока шаги затихнут, и шепнул:

— Пронесло. Идём дальше.

Они миновали ещё один поворот, остановились у очередной развилки.

«Куда же теперь? Эх, вспомнить бы путь, которым вел прислужник. Вход был через сад, — подумал Иван Павлович. — Должен быть коридор к задней двери».

Он выбрал проход, где пахло сыростью и углем, надеясь, что он ведёт к выходу. Дверь и в самом деле походила на наружную.

Он толкнул ее, пригляделся в черный прямоугольник пространства. Выход или нет?

Тусклый свет лампы из коридора упал на потёртый ковёр, стол. Еще одна комната?

Иван Павлович шагнул вперёд, прислушиваясь. Темно — хоть глаз выколи. Тишина, только далёкий смех и звон стекла. Он выдохнул, думая: «Кажется, здесь. Видимо что-то вроде предбанника».

Но, распахнув дверь шире, он замер. Прямо перед ним, в полумраке небольшой комнаты, стоял человек. Но даже малого света хватило, чтобы понять кто это.

— Сильвестр? — одними губами пораженный прошептал Иван Павлович.

* * *

Это и в самом деле был он.

«Ничуть не изменился», — невольно отметил Иван Павлович. Разве что глаза злее стали. Волчьи глаза.

Но почему? Почему он здесь, а не в тюрьме? Выпустили по амнистии? Неужели даже с такими статьями, которые были у него выпускают? На что они надеялись? Что такие демоны на путь истинный встанут? Он тут же, едва вышел, целый бордель организовал!

Сильвестр…

Вот так встреча! Тысячу лет бы таких встреч не перепадало бы!

Сильвестр тоже не ожидал увидеть здесь доктора и опешил. Но лишь на секунду. А потом криво усмехнулся.

— Какие люди! Доктор! Решили заглянуть ко мне поразвлечься? А как же Анна Львовна? Уже не радует? Видимо слишком занята, я слышал она высоко пошла, в политику. Не до вас стало.

Он сделал шаг вперед.

Устинья, ахнув, прижалась к стене. Едва слышно проговорила:

— Это он… Ирод…

В руке Сильвестра показался пистолет. Эх, нужно было свой достать! Но поздно. Только потянись, дернись — и противник откроет пальбу. Оставалось только одно…

— Беги! — шепнул он Устинье.

И слава богу, девушке не пришлось повторять — она тут же юркнула прочь. Послышался ее торопливый цокот туфелек.

— Стоять! — рявкнул Сильвестр, на мгновение отвлекшись от доктора, чем Иван Павлович и воспользовался — тоже рванул прочь.

Грохнуло. Противник сразу же открыл огонь. Пуля врезалась в косяк, осыпав щепки. Вскрикнула Устинья, но не из-за попадания — просто испугалась.

— Беги! — повторил доктор, следуя за ней.

— Не уйдёшь, доктор! — прорычал догоняющий сзади.

Извилистые коридоры спасали — будь они прямыми Сильвестр уже давно пострелял доктора и девушку.

— Сюда! — выдохнул Иван Павлович, толкнув девушку к двери.

Повезло. Это был выход. Правда не тот, с которого Иван Павлович зашел на эту «выставку». Запасной выход вывел их во внутренний сад. Нужно было оббежать здание, чтобы добраться до милиционера Виктора. Но…

Иван Павлович понял, что так делать нельзя. По крайней мере не вместе с Устиньей. Если пойдут на главный выход, то и Сильвестр погонится за ними. А у него — пистолет в руках, и отсутствие какой-либо морали в голове. У Виктора же в спутниках — школьница Анюта. Да еще и народу вокруг. Если Сильвестр откроет огонь, то может очень много бед принести…

Нужно отвести его в сторону, во дворы!

— Беги к главному входу! — выдохнул доктор Устинье. — Там наши. Виктор, светленький такой. И девочка с ним. Анюта. Они помогут.

— А вы?

— Я… скоро буду… Давай, скорее!

Сзади послышался скрип двери, и Сильвестр, с револьвером в руке, шагнул во двор.

— Иван Палыч! — рявкнул он. — Хватит бегать!

Устинью как ветром сдуло. Доктор наконец вытащил оружие, но стрелять не стал — слишком темно. Он метнулся к садовой ограде, где виднелась калитка. Грянул еще один выстрел, пуля чиркнула по бочке, осыпав его щепками. Доктор пригнулся, пробрался меж деревьев, слыша, как Сильвестр ломится вперед сквозь ветки, ругаясь.

— Ты опять лезешь не в своё дело, доктор!

Иван Палыч добрался до калитки и выскочил на улицу. Огляделся. И побежал вдоль улицы, подальше от главного выхода, чтобы увести Сильвестра от детей и скопления народа.

Противник клюнул на эту уловку, пошел следом.

— Иван Палыч! Где ты?

Вместо ответа доктор выстрелил на звук голоса. Не попал.

Нужно было уходить. Тут слишком тесно и едва Сильвестр появится, как шансов словить пулю будет гораздо больше.

Иван Палыч помчался по узким дворам, мимо куч мусора, битых ящиков, рваных мешков, трухлявых досок. Едва не споткнулся о ведра с углем, которые видимо приготовил еще с утра дворник, да так тут и оставил — день выдался теплым и топить не требовалось.

— Не уйдёшь, доктор! — прорычал за спиной Сильвестр.

И выстрелил.

Пуля обожгла плечо. Иван Палыч