Читать книгу - "Меченый. Том 2. На переломе истории - Андрей Николаевич Савинков"

прекрасный повод начать войну с национализмом, который я, собственно, и искал. Тем более, что взамен Шеварнадзе на пост первого секретаря Грузии я и раньше собирался поднять нынешнее второе лицо в республике — Никольского Бориса Васильевича, — а теперь и повод для этой рокировки искать не требовалось. Поди возрази после такого.

Вообще-то это было нарушением негласного советского «распорядка» по кадровой политике, при котором в республиках повсеместно на должность руководителя ставили «коренного», а ему в замы давали русского, который в итоге и тащил всю работу на себе. Вот только данная практика мне не нравилась совершенно, и я с самого начала собирался ее менять. Ну вот и подвернулась удачная возможность, грех будет ею не воспользоваться, даже при том, что о Никольском я в общем-то ничего и не знал, а ситуация в Грузии намекала, что проблема там не только в одном Шеварнадзе. С другой стороны нового первого секретаря потом всегда можно было разменять на кого-то другого, нынешний второй секретарь явно не был тем кадром, за которого нужно держаться до последнего. Если пойдет уж слишком сильное давление, его можно будет «разменять» на что-то полезное. Цинично? Ну а что поделаешь, политика вообще штука грязная.

— Так что мое мнение, публиковать нужно полностью, — высказал я приехавшим «проведать раненного» товарищам по Политбюро свои мысли на этот счет. Рыжков начал было намекать на то, что КГБ тут сработало не слишком профессионально, демонстрируя известную нелюбовь между чекистским и экономическим блоками в ЦК, но сдавать Чебрикова я пока не собирался, да и не было это реально его промашкой. Охрана все сделала четко, даже от первого выстрела успела меня прикрыть, второй раз нажать на спуск созванному «Ли Харви Освальду» просто не дали, повалили на землю и скрутили. Так что глупо тут жаловаться на бойцов «девятки», любое массовое мероприятие, а тем более имеющее протестный характер, само по себе имеет определенный уровень опасности, всех обшманать в заведенной толпе все равно невозможно, пронести обрез двустволки под верхней одеждой — не так-то и сложно.

В итоге сюжет из Кутаиси попал в телевизор уже вечером понедельника 28 октября. В рамках программы «Время» был показан весь мой пятнадцатиминутный диалог с толпой, который закончился выстрелом и последовавшей за ней давкой, в ходе которой, кстати, еще несколько человек переломало себе руки и ноги.

Вслед за резонансным репортажем в эфир поставили большой круглый стол с приглашенными «экспертами», которые еще час разбирали ситуацию обсуждая, как на 63-ем году советской власти в стране, победившей нацизм, могли на свет проклюнуться так много ненавистников нашего общего дома. И где? В благополучной и богатой Грузии.

По результатам «обсуждения» перед многомиллионной аудиторией приглашенные на разговор гости — там были как журналисты, представители разных ведомств так и несколько просто известных «медийных», уж на сколько это слово применимо к Советскому Союзу, лиц — сошлись на мнении, что подобные проявления национализма необходимо давить с максимальной жестокостью. Что именно с вот такого мелкого бытового национализма и вырастают «газовые камеры Освенцима». Что к таким проявлениям нельзя относиться как к чему-то незначительному, отмахиваться, списывая на отдельных дурачков, которые не представляют мнение всего населения. Что если «запустить» этот процесс, то очень скоро живущие рядом люди просто поубивают друг друга и это станет концом Советского Союза.

Кутаисское дело впоследствии очень широко освещалось в прессе и на телевидение. На скамье подсудимых оказалось чуть ли не полсотни рабочих — вернее теперь уже бывших рабочих — КАЗа обвиняемых по статьям №70 УК ГруССР «Призывы к насильственному изменению конституционного строя», №74 «Нарушение равноправия граждан по признаку расы, национальности или отношения к религии» и конечно №69 «Вредительство». Первые две — до десяти лет, третья — от восьми до пятнадцати. Там прокуроры еще попытались «натянуть» создание организованной антисоветской группы, — статья №72 — но доказать, что люди действовали совместно по заранее разработанному плану, не удалось. Впрочем, и так хорошо получилось, большая часть так удачно покричавших антироссийские и антисоветские лозунги — благо их лица вполне успешно попали на телекамеры и даже доказывать что-то там особо не пришлось — получила по своей заслуженной десятке и в дальнейшем никак в политической жизни страны участвовать не могла.

Еще одним результатом данного процесса стало появление в Уголовном Кодексе новой статьи — ее достаточно оперативно подготовили и приняли уже на ноябрьской сессии Верховного Совета СССР — в уголовном кодексе, которая теперь трактовала «националистический» мотив любого преступления как отягчающее обстоятельство, можно сказать, что именно с этих дней начался мой крестовый поход против раковой заразы, которая ТАМ и уничтожила страну.

Ну а сам «главный герой» вечера после долгого-долгого расследования был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение. Все попытки конторы «раскрутить» слесаря-инструментальщика пятого разряда, 37-летнего неженатого грузина на установление каких-то связей фактически провалились. У чудака очевидно подтекала крыша — он и раньше, как оказалось, уже заезжал в больничку по этому поводу, но в итоге был признан неопасным и отпущен после прохождения «острой фазы» — и даже с большой натяжкой придумать там серьезный «заговор» против генсека бы не вышло.

А вот в Будапешт в итоге я так и не полетел, ничего не поделаешь, уж точно тяжелые переговоры в моем состоянии вести было бы глупо. Пришлось отправить туда целую делегацию «заменителей» в составе Громыко, Рыжкова и Лигачева. Первый олицетворял верховную власть в СССР и имел дипломатический опыт, второй отвечал за «хозяйственный блок», а третий должен был контролировать первых двух с точки зрения идеологии и соответствие разработанным ранее задумкам.

Поскольку на переговорах я не присутствовал, а большую часть времени дисциплинированно отлеживался дома — голова действительно начинала болеть от малейших нагрузок в том числе умственных, так что тут ничего удивительного — пересказать могу только с чужих слов.

Итак, поскольку цена на нефть продолжала оставаться относительно высокой, и вопрос с внешними валютными поступлениями решился, можно сказать, сам собой, некоторая острота проблемы спала, можно было вновь разговаривать с союзниками без надрыва.

Тем не менее мы с моим экономическим блоком выработали несколько предложений к европейским «партнерам».

Первой альтернативой — это в случае, если «по-хорошему» там договариваться не захотят и нужно будет давить «по-плохому» — было тупое завинчивание нефте- и газопроводов. Не хотите платить за советские ресурсы адекватные деньги — ищите их где-нибудь в других местах, может кто-то еще такой же щедрый и тупой найдется. Учитывая имевшуюся ценовую конъюнктуру — а поскольку все шло к