Читать книгу - "Лунная девушка - Анна Овчинникова"

Скрэк

По узкой тропинке навстречу мне шел Скрэк, — если только это можно было назвать ходьбой.

Он налегал всем телом на палку с развилкой на конце и с трудом переносил левую ногу вперед, потом переставлял палку и делал новый короткий шаг, при этом его правая нога бессильно волочилась по земле. Вот она протащилась по корню дерева, и у парня вырвался хриплый стон — такой же, как тот, который несколько секунд назад привлек мое внимание.

Черт побери, что это с ним случилось?

Я вышел из-за дерева на тропинку в десяти шагах от Скрэка, и вор остановился так резко, что чуть не упал.

— Давно не виделись, — сказал я, внимательно разглядывая лаэтянина. — Соскучился по мне, а?

Унит по-звериному ощерил зубы, сверкнув на меня бешеными глазами из-под черных слипшихся сосулек волос. Его грозный взгляд не произвел на меня особого впечатления — должно быть, потому, что вор дышал, как загнанная лошадь. Сейчас он казался неподходящим объектом для сведения счетов, и все-таки я не удержался от издевки:

— Вот таким ты мне нравишься больше, приятель!

Я солгал — он ничуть мне не нравился, стоял ли на двух ногах или на одной.

Скрэк в несколько отчаянных рывков доковылял до ближайшего дерева и прислонился спиной к стволу.

— Убирайся! — взвизгнул он. — Что тебе нужно?

— Ничего. Мне показалось, это тебе нужна помощь…

Унит с мерзким ругательством замахнулся на меня палкой:

— Проваливай, раб! Пшел вон, клейменая скотина!

Если что и могло разъярить меня, так это упоминание о моем рабском клейме.

— Стоило бы хорошенько отделать тебя, ру-мит! — сжимая кулаки, гаркнул я. — Да только неохота пачкать руки о такую вонючую мразь!

Резко повернувшись, я зашагал в чащу, а вслед мне неслись ругательства лаэтского вора. Шипи, змееныш, шипи! Сама судьба разобралась с тобой, избавив меня от необходимости сводить с предателем счеты!

Я прошел ярдов сто, все больше замедляя шаги, и наконец остановился.

Ненавидящий взгляд, которым только что прожигал меня Скрэк, кое о чем мне напомнил.

Точно так же я сам недавно смотрел на старикашку Сидура, когда тот взирал на меня сверху вниз, уверенный в своей безграничной власти над прикованным к стене строптивым рабом…

Какого дьявола, в самом деле?!.

С тех пор, как я очутился в во-наа, какой-то злой рок все время вынуждал меня заботиться о тех, кто ничуть не желал, чтобы о них заботились. Сперва — Наа-ее-лаа, потом — Та-ван; не хватало еще, чтобы я беспокоился об этом злобном воровском отродье! Уж Скрэк-то в подобном случае точно бросил бы меня подыхать!

И все же словно помимо воли я сделал по лесу широкий круг и вернулся к тропинке.

За это время здесь все изменилось в худшую сторону.

Унит больше не ковылял с помощью своего импровизированного костыля, а полз, напоминая большую ящерицу с перебитой спиной. Однако искалеченной ящерице гораздо легче передвигаться ползком, чем искалеченному человеку. Лаэтя-нин с трудом одолевал пару ярдов, на несколько секунд замирал и снова пускался в путь. Нога, без сомнения, причиняла ему сильную боль: вор то и дело глухо стонал — и все-таки продолжал ползти…

Интересно, сколько же времени он брел по лесу, если совсем обессилел? И что у него все-таки с ногой? Судя по тому, что он вообще не может ею владеть, это или перелом, или очень сильный вывих…

Наблюдая за мучительным путем лаэтского висельника, я незаметно подходил к нему все ближе и наконец расслышал, о чем бормочет Скрэк в перерывах между рывками.

— Здесь должна быть вода… — шептал унит. — Даже Ночные Владыки не могут жить без воды… В этом проклятом лесу должна быть вода…