Читать книгу - "Лунная девушка - Анна Овчинникова"

— Спасибо, принцесса…

— Нам нужно идти, Высочайшая, — почтительно обратился к дочери Сарго-та возникший за ее спиной Ко-лей. — Если кто-нибудь из калькаров вас узнает…

— Да, иди! — я встревожился, вспомнив, что жителей Старых и Новых Городов разделяет многолетняя вражда. — Ступай, Неела, не беспокойся обо мне!

Ко-лей переменился в лице, услышав, как вольно обращается к дочери ямадара привязанный к столбу клейменый раб.

Но принцесса продолжала стоять рядом, не сводя с меня огромных голубых глаз — двух озер, наполненных до краев. И вот влага вышла из берегов: по щекам Наа-ее-лаа потекли слезы.

— До свидания, Джу-лиан, — прошептала она, проводя рукой по моей щеке. — До свидания, мой лавадар!

Как будто через силу она опустила руку, повернулась и пошла прочь так быстро, что советник еле поспевал за ней.

— До свидания, Неела, — пробормотал я, глядя вслед маленькой фигурке в серебристом плаще.

У меня отчаянно щемило сердце, и в то же время я ощущал странное спокойствие. Наа-ее-лаа, дочь ямадара Сарго-та, была теперь свободна… И я почти не сомневался в том, что она любит меня!

Вскоре меня отвязали, и «зазывала» принялся расхваливать мой рост, выносливость и исполинскую силу. Но начальная цена была слишком высока, к тому же покупатели не хотели рисковать, покупая могучего, но непокорного раба… Я уже приготовился отправиться на рудник, куда сулил продать меня Карит, когда на помост взошел угрюмый старик в невзрачной одежде с клеймом на левом виске.

Он долго разговаривал с появившимся откуда-то Каритом, а потом взглянул на меня со слабым подобием усмешки на тонких губах.

— Так ты не отличаешься послушанием, раб? — процедил старик, оглядывая меня с ног до головы. — Что ж, теперь тебе придется от этого отвыкнуть. Если у меня ты проявишь хоть малейшее неповиновение…

— Что тогда? — прорычал я, сжигая его взглядом.

Моя ярость не произвела на старикашку никакого впечатления. Он скучно уставился на грязный помост и, не повышая голоса, сказал:

— Ляг и лизни мне ногу. Я подумал, что ослышался.

— Я повторю, — так же бесцветно проговорил старик. — Но сделаю это в последний раз. Впредь ты будешь слушаться меня с полуслова. Ляг на живот и лизни мне ногу, раб!

— Лучше сам просунь голову промеж ног и поцелуй себя в зад! — рявкнул я, делая оскорбительный жест.

Не знаю, дошел ли до старого негодяя смысл земного жеста, но слова на языке ва-гасов до него, конечно, дошли. Однако он ни на йоту не изменился в лице, его белесые глазки не утратили прежнего рыбьего выражения.

— Заклеймить, — спокойно распорядился старик, поворачиваясь к охранникам.

На этот раз я стиснул зубы и не издал ни звука, когда раскаленное железо перечеркнуло на моем правом плече первое клеймо и выжгло рядом с ним второе.

Сопротивляться сейчас было бессмысленно, — но когда я останусь со своим «хозяином» один на один, он горько пожалеет истраченных на меня деньгах!

Скажи мне кто-нибудь в тот момент, что вскоре я стану вспоминать позорный помост, сараи для рабов и дикие горы ва-гасов, как некие блаженные райские кущи, — я счел бы такого «пророка» сумасшедшим. Однако он оказался бы совершенно прав…