Читать книгу - "Стольный град Ряжск - Александр Викторович Горохов"

в районе Скопина. Не самый лучший песок, сверхчистого, «оптического» стекла из него не сварить, но даже если оно будет чуть окрашенное, мы на Руси станем монополистами в его производстве, а также завалим им соседние страны. По сути, это нечто вроде золотой жилы, которая способна превратить Ряжск в один из богатейших городов Европы.

Обычный строительный песок имеется возле самого города, и его запасов нам хватит на сотни лет. То же самое касается строительной глины, пригодной для производства кирпича. Как минимум, четыре крупных месторождения, которых тоже хватит на сотни лет.

Огнеупорные глины залегают тоже рядом с городом. А это — изготовление сталеплавильных тиглей и печей для варки стекла. Собственно, из-за этих самых глин нам и пришлось планировать постройку плотины ГЭС на таком удалении от города: чтобы их месторождение не подтопить при заполнении водохранилища.

Как севернее, так и южнее Ряжска, в пределах всего десяти километров и туда, и туда, есть выходы известняков, которые вполне подходят для производства не только щебня, но и цемента. Низкосортного, конечно, но в наших условиях не приходится перебирать харчами. Сгодится для малоэтажного строительства.

Возле Молодки и неподалёку от будущей плотины имеются залежи минеральных красителей. Неглубоко, на глубине 12–15 метров. Причём, перемежаемые небольшими линзами бурого угля. Только линзы эти имеют небольшую мощность и годны для добычи лишь в качестве «побочного продукта».

Много торфа. И это закономерно, учитывая высокую заболоченность местности. А поскольку здешний торф имеет высокую зольность при сжигании, то основное его использование, скорее всего, будет в качестве удобрения на полях. Ну, или химики как-то решат использовать золу для своих нужд.

Есть даже залежи бурого железняка (пусть и с небольшим содержанием требуемого металла). Километрах в тридцати юго-восточнее Ряжска. Но это — на будущее, поскольку сырьём для производства высококачественных сталей на первые десятилетия станет… кричное железо, которое нам будут привозить местные жители. Именно его предстоит переплавлять в тех самых тиглях из огнеупорной глины при помощи электроиндукционных установок, попутно с насыщением металла углеродом и легирующими добавками, избавляясь от примесей шлака, обязательно присутствующего в крицах. Выгода обоюдна: вместо низкокачественного железа здешние кузнецы получат отличный металл, а у нас будет дешёвое сырьё.

Кричное железо сейчас варят из болотной руды, которую добывать промышленными методами крайне невыгодно. Вот и пусть местные занимаются тем, что умеют. Ну, а мы будем «доводить» их сырьё до необходимого качества.

28

Малков

Вот я уже и «начальник авиаотряда». Причём, не разведывательного, а вполне боевого, «разведывательно-ударного». Именно так. Помимо моего «Охотника», наш парк машин пополнился ещё двумя, носящими «романтическое» название «Танго» и сделанными по спецзаказу на основе уже производимых серийно, а также крошечной одноместной «коробчонкой» по имени «Егерь».

До появления «Егеря» мне приходилось летать каждый день, если позволяли погодные условия. Всё-таки никакого мира с Рязанью у нас нет, и приходится ухо держать востро. Причём, контролировать не только дорогу на Рязань, но и прочие лесные и речные пути: нельзя считать предков дураками, они вполне могут применить военную хитрость и явиться с той стороны, откуда не ждут. Например, сговориться с владимирцами и прийти не с севера, а с северо-запада. Или вообще спеться с черниговцами, которые усилят войско, собранное по рязанским владениям к югу и юго-западу от нас. Вот и посылало меня начальство не только кружить над окрестностями, но и в дальние рейды.

Ну, как сказать «дальние». Пару раз летал к Рязани и городкам, расположенным рядом с ней: Новый Ольгов, Воин, Спасск. Внимательно оглядел с воздуха и снял Пронск и прочие городки в его окрестностях. Слетал к Туле, «скатался» до Ельца. Дальние это вылеты потому, что, например, из полётов к Туле и Ельцу пришлось возвращаться с минимальным запасом топлива.

После появления и облёта «Егеря», более тихоходного, но летающего на сотню «кэмэ» дальше, «Охотник» у меня отобрали. Для модернизации, как объявил начальник конструкторского бюро, занимающегося нашей боевой техникой. Конструктора что-то там разработали, и целый день провозились, крепя к раме шасси дополнительные кронштейны и протягивая какие-то провода. А когда допустили меня к машине, я прифигел: под кабиной, справа и слева от переднего колеса шасси, торчало по пулемётному стволу, а в кабине появился дополнительный оптический прибор, именуемый коллиматорным прицелом.

— Теперь ваша машина способна не только выполнять разведывательные полёты, но и обстреливать противника с воздуха, — гордо сообщил мне начальник КБ Никитин. — И даже наносить бомбовые удары.

Он ткнул пальцем ещё в парочку кронштейнов, видимо, предназначенных для крепления небольших авиабомбочек.

— Только как это всё повлияет на развесовку и дальность полёта? — пробухтел я недовольно.

— Максимальная скорость и дальность, естественно, снизятся. А о развесовке можете не беспокоиться: мы постарались максимально сохранить балансировку относительно центра тяжести.

И ведь не соврали. Ясное дело, во время испытаний я взлетал не с настоящими авиабомбами весом четверть центнера, а с их «массово-габаритными макетами». Но пулемёты были настоящими и в коробках с пулемётными лентами лежали снаряженные патроны.

В общем, особо приспосабливаться к поведению машины после сброса «бомб» мне не пришлось. И, когда дело дошло до стрельбы в воздухе, тоже. Единственное, при стрельбе чувствовалась вибрация, вызываемая отдачей пулемётов. Но на фоне другой вибрации — вызываемой вращением ротора — её мог ощутить лишь человек, чувствующий машину, как свой организм. Вот так мой автожир из дорогой игрушки любителя полетать и авиаразведчика превратился в боевой штурмовик.

Впрочем, зная о том, что воевать нам всё равно придётся, я отнёсся к такой «модернизации» с пониманием. Уж лучше напугать врага смертью, приходящей с неба, чем допустить гибель своих воинов. Глядишь, он и передумает нас атаковать.

«Танго» — машина двухместная, в отличие от трёхместного «Охотника», но с такой же закрытой, отапливаемой кабиной. И с наступлением холодов эта особенность конструкции оказалась очень даже полезной. Ради унификации узлов, на оба «Танго» поставили тот же двигатель, более мощный, чем в оригинале, и это позволило установить дополнительный топливный бак, чем повысили дальность полёта. Ну, и грузоподъёмность тоже. И уже в заводских условиях (спецзаказ всё-таки, пусть и индивидуальный) предусмотрели установку креплений пулемётов и авиабомб. При этом в качестве штурмовика, с бомбовой нагрузкой, рекомендуется летать без пассажира.

Ну, да. С наступлением холодов. И с установлением снежного покрова, для взлёта/посадки на котором пришлось все машины «авиаотряда» переводить с колёс на лыжи.

Поведение автожира на взлёте и посадке с лыжным шасси, конечно, немного разное. Ну, примерно, как при вождении автомобиля летом и зимой. Но оба «комплекта» пилотов