Читать книгу - "Ничья земля - Ян Валетов"

Мат из наушников несся такой, что Сергеев на мгновение подумал, что может и покраснеть ненароком. Машину бросало — очередь вышла совершенно неприцельной — в белый свет, как в копеечку, что называется «в направлении» противника.

Он, естественно, промахнулся, но страху нагнал, и второй вертолет прыгнул вверх, вслед за товарищем, не сделав по ним ни одного выстрела.

Винт уже вращался с рабочей частотой — редуктор выдержал. Выли турбины. Сергеев пытался предугадать действия противника, но, кроме того, что на их месте он бы попытался атаковать с малой высоты, выйдя на обратный курс — ничего достойного не надумал. Оставалось надеяться, что и у охотников на большее воображения не хватит.

Он добавил обороты и с натугой поднял еще неразогретую машину над площадкой — хвост выписал в воздухе несколько восьмерок, но Сергеев уже чувствовал, что вертушка слушается. Теперь — дело за рефлексами, если они еще остались. А если нет — по крайней мере, смерть они встретят достойно.

Выводя машину над руслом, Сергеев посмотрел на лагерь — ветер, поднятый лопастями, рвал материю палаток, и раздул костер, в котором весело пылало тело убитого пилота.

Бойцов штурмового отряда Равви не было видно, но Михаил оценил их выучку и понимал, что может рассчитывать на огневую поддержку.

— У них вертолет! — истерично заверещал кто-то по радио.

— Ну и хули? — другой голос, более спокойный. Тот, кто матерился, похоже. — Чего орешь!? Сейчас завалим, как миленького! Пошел! Пошел!

Эфир опять наполнился матом.

Пилотам было страшно, и Михаил их понимал. Встретить вооруженного противника лицом к лицу и стрелять по практически беззащитным людям, прячась за броней — совершенно разные вещи. Ну, ничего, внесем в вашу жизнь разнообразие.

Кнопка ведения ракетного огня была расположена на торце рукояти управления — Сергеев откинул предохранительную планку и положил палец на красную клавишу.

Его вертолет висел над мостом, вода под ним разбегалась в стороны и мутнела.

На пилонах были не ЗУРы, а ПТУРСы, но в данный момент, особой разницы не было — лишь бы произошел захват.

Сергеев с удовлетворением отметил, что его машина хорошо стабилизирована, высота зависания не плавает, дыхание, было сбившееся, выровнялось, и улыбнулся сам себе за темным стеклом летного шлема. В прицелах он видел сосняк, густо облепивший поворот, маленький песчаный пляж на излучине. А потом — в сетку лазерного дальномера влетел вертолет противника, и расцвел вспышками пулеметного огня. Стараясь не думать о потянувшихся к нему трассерах, Сергеев увидел вспыхнувшую надпись «Locked», и плавно, задержав выдох, как на стрельбище, нажал, на пусковую кнопку.

Ракеты сорвались с направляющих, распустив огненные хвосты. Расстояние было метров 400 — для захвата, тем более на встречных курсах, маловато. Вертолет — не тихоходный танк, но современная автоматика сработала образцово. Обе ракеты пошли на цель по лазерной подсветке, компьютер успел зафиксировать информацию о захвате и включить инфракрасные датчики, обычно выводящие ракеты на удар в двигательный отсек танка, который имеет более высокую температуру, чем остальные его части.

У вертолета тоже было такое горячее место — его моторы были хорошо прогреты, турбины вращались, масло в редукторе было горячим и жидким. На фоне холодного воздуха, для боевого компьютера ракеты, он пылал, как факел, наполняя пространство вокруг себя красным свечением.

Ракета рванулась на поток инфракрасного излучения, как легавая за зайцем. Будь расстояние побольше — вертолет еще мог бы уйти от атаки или отстрелить тепловые ловушки, и ракеты, не успев сманеврировать, разорвались бы в лесу, но в момент переключения датчиков дистанция была уже менее 140 метров.

Пилот попробовал увернуться. Одна ракета проскочила мимо, а вторая ударила в кожух двигателя и разорвалась уже внутри. Вертолет полыхнул белым огнем и врезался в стволы сосен, круша их как соломинки.

Зрелище огненного шара вломившегося в лес, как Тунгусский метеорит, завораживало. Сергеев невольно отвлекся и едва не поплатился за это, вторая машина вышла из поворота в скольжении и дала залп с правого и левого пилона. Ему ничего не оставалось, как бросить вертолет назад и вниз, за уцелевшие опоры разрушенного моста. Вертушка грузно просела, едва не коснувшись рулевым винтом воды, словно отпрянувший человек, потерявший равновесие, потом тяжело клюнула носом — лопасти винтов просвистели в считанных сантиметрах от старой кирпичной кладки, и, в следующий момент, окунув шасси в воду, машина все же удержалась от падения.

Обе ракеты угодили в мост — одна в плиты перекрытия, образовывавшие настил, вторая в саму опору. Взрыв не сорвал плиту, только приподнял, зато кусок парапета — пятиметровая конструкция из ржавой арматуры, облепленная полутонной бетона, полетела, как легкий листок, гонимый ветром. В облаке из осколков кирпича и бетонной пыли она плыла прямо на Сергеева, на фонарь кабины, на сверкающий круг несущего винта — плыла медленно и неотвратимо, извиваясь своим нескладным телом, напоминая изуродованную модель ДНК из школьного учебника по биологии.

Михаил даже не испугался. Он знал, что умрет в тот момент, когда бетонно-стальной хлыст ударит по кабине — бронированный колпак разлетится вдребезги, осколки пластика, стекла и металла смешаются с кусками его тела. А вертолет просто вгонит ил на дне реки, за один миг. Как там в былинах: «Размахнулся Илюша, и вогнал ворожину в сыру землю по самую макушку!». Деваться было некуда — не нырнешь, не взлетишь — ни времени, ни места. Сергеев закрыл глаза, подумал «Господи, прости меня!» и понял, что на самом деле никогда атеистом не был.

Те, кто строил этот мост почти восемьдесят лет назад, работали на совесть. Арматура, составляющая каркас для парапета была перевязана и обварена добротно, без халтуры — страной правил Усатый вождь и за халтуру вполне могли и лоб зеленкой намазать. Там, где парапет кончался, переходя в лишенные архитектурных излишеств столбики, напоминающие стелы на братских могилах, только, почему-то с лавровыми веночками на вершинках, безымянный сварщик постарался на славу. Сварка выдержала полсекунды — ровно столько, чтобы хватило времени погасить чудовищную энергию инерционного движения.

До смерти Сергееву не хватило метра полтора, а, может и меньше. Парапет застыл в воздухе, как на стоп-кадре, раздался хруст, и вся конструкция рухнула вниз, миновав колпак кабины и винты.

— Вот я тебя, суку! — подумал Сергеев, и бросил вертолет вверх, одновременно скользя вправо, чтобы, вынырнув из пылевого облака, с превеликим удовольствием надрать противнику задницу.

Ми-8МТ не был похож на ту скорлупку, на которой он учился пилотировать, но на подобной машине, правда более старой и легкой, Михаил когда-то летал в Африке. Тяжелый «Хайнд» никогда бы не смог спасти их в такой ситуации — Ми, на пределе возможностей, но мог!

Вертолет взмыл над оседающими развалинами, прикрывшими его от смертельного удара — темная туша в вихрях кирпичной пыли. Рука Сергеева лежала на пусковой кнопке, но противника не было.