Читать книгу - "Последний вольный - Виктор Волох"

бархата? Она же светится в темноте! А парадный мундир для Вече? Ты просил сделать его огнестойким, и я сделала. Я даже дала тебе гарантию на температуру плавления стали. А потом…

— Я просил огнеупорный, а не драконоустойчивый! — огрызнулся я. — И вообще, тот инцидент с младшим Горынычем был не моей виной. Это была самооборона!

— О чем вы там спорите? — крикнула Леся, шурша тканью за ширмой.

— Ни о чем, — хором рявкнули мы с Изольдой и переглянулись.

В её изумрудных глазах мелькнула странная искра.

— Думаю, будет правильно, если она пойдет с тобой на бал, — вдруг сказала паучиха, понизив голос.

Я моргнул. Я сам крутил эту мысль в голове всю дорогу обратно, но услышать это от неё…

— Сборище Совета — не песочница для новичков, Изольда. Там акулы плавают.

— Ей когда-нибудь придется учиться плавать. К тому же, Максим… — Изольда наклонилась ко мне, и её дыхание пахло полынью. — Ты не делаешь ей одолжения, пряча её под юбкой. Судьбу не обманешь, сидя в норе. Ей нужно увидеть тех, кто на неё охотится.

Прежде чем я успел спросить, что она видит своими многогранными глазами в линиях вероятности Леси, Изольда развернулась всем своим массивным телом и скользнула в свои личные покои за дальней портьерой.

— Одевайся, — бросила она через плечо. — И только попробуй помять лацканы.

Я пожал плечами, вошел в нишу и уставился на костюм, разложенный на столе. Черная ткань словно поглощала свет, обещая сделать меня тенью и королем одновременно. Наверное, стоило попросить джинсы и бронежилет, но с Изольдой спорить — себе дороже.

— Что это было? — с любопытством спросила Леся через стенку. Голос её звучал приглушенно. — Про Жар-Птицу и Горыныча? Вы серьезно?

Я начал стягивать свой свитер, чувствуя себя немного глупо за ширмой.

— Изольда вечно ворчит на то, в каком состоянии я возвращаю её шедевры, — крикнул я, расстегивая джинсы. — Будто я специально катаюсь в них по асфальту.

— А это ведь нечасто случается, правда? — голос Леси звучал с надеждой.

— Нет. — Я замялся, мысленно перебирая последние пару лет. Драка с упырями в Люберцах (минус пальто), стычка с огненным элементалем в Капотне (минус пиджак). — Не совсем. — Я снова посчитал. — Ладно, может быть, статистика не в мою пользу. Но я прихожу к ней за «броней» только тогда, когда собираюсь сунуть голову в улей с очень злыми пчелами.

— Ты имеешь в виду, как сейчас?

— Да, как…

Я замолчал, уставившись снова на свой новый прикид. Изольда его слегка усовершенствовала, как я посмотрю, вшила руны под прокладку, их было практически не видно, но я их ощущал.

— Макс?

— М?

— Возьми меня с собой. На бал. Я не буду путаться под ногами, честно.

Я не ответил сразу, и Леся приняла мое молчание за сомнение.

— Ну послушай. Если эти упыри меня ищут, то многолюдный прием в центре — самое безопасное место, так? Там куча магов, охрана, ментальный фон забит под завязку. Им будет труднее что-то выкинуть на виду у всего Совета. И я могу помочь. Услышать что-то, заметить… У меня же чуйка.

Я наконец справился с брюками и взял в руки галстук-бабочку, пропуская шелк сквозь пальцы.

— Изольда надоумила, да?

Леся замолчала. Тишина была красноречивее любых слов. Я покачал головой, накидывая ленту на шею и глядя в зеркало.

— Быстро же она к тебе прикипела. Обычно она гостей пытается либо съесть, либо унизить.

— Так, эм… можно?

— Можно, — выдохнул я. — Собирайся.

— Правда? — в её голосе прорезался щенячий восторг. — Круто!

Я покачал головой, но улыбаться не стал. Мне хотелось спросить, понимает ли она, что просится на казнь, где главным блюдом можем стать мы. Но портить момент не хотелось.

Едва слышный шорох, звук хитина о бархат, предупредил меня, что хозяйка вернулась.

— Ну, как успехи, красавец? — прострекотала Изольда, бесцеремонно отдергивая штору. Понятие личного пространства для древней богини Недоли было чем-то абстрактным.

Она оглядела меня с ног до головы всеми восемью глазами, и я услышал довольное цоканье жвал.

— Хорошо. Даже очень.

Я повернулся к зеркалу.

На вешалке это был просто дорогой черный костюм. На мне… Из зеркала на меня смотрел не уставший владелец лавки с Хитровки, а кто-то другой. Холодный, уверенный, знающий себе цену. Князь, который вышел из тьмы, чтобы собрать дань.

Если бы я встретил этого парня в переулке, я бы перешел на другую сторону улицы. И это мне нравилось.

— Ну?

Я бросил последний взгляд, поправил запонки.

— Годится. Ты волшебница, Изольда.

— Я богиня, дурачок, не путай табель о рангах. — Она протянула мне что-то белое. — На, приколи к лацкану.

Я с любопытством посмотрел на предмет. Это была бутоньерка, но не из цветка. Это был сложный узел, сплетенный из той же мерцающей белой паутины, похожий на стилизованный цветок папоротника. Я почувствовал магию — тонкую, вяжущую, с фирменным почерком Недоли, но она спала.

— Что это?

— О, думаю, ты сам разберешься, провидец.

Изольда скользнула к соседней примерочной, где шуршала Леся.

— Ну что, ягодка, готова поразить свет?

Я вышел в центральную залу, вертя в пальцах белый узел и сканируя его будущее. Структура плетения была знакомой… Это была инверсия. Зеркало. Этот узел не создавал удачу, он поглощал неудачу. Он создавал вакуум вокруг носителя.

Мои глаза расширились. Ох…

Это был щит. Щит от Леси. Изольда сплела эту штуку, чтобы я мог стоять рядом с ней, держать её за руку, танцевать и не получить при этом люстрой по голове или инфаркт. Ювелирно. Чертовски ювелирно.

Я приколол бутоньерку к лацкану. Она тут же словно приросла, став частью костюма.

— Все готовы? — раздался бархатный голос Изольды. — Давай, Максим, не спи, ты должен это видеть.

Я поднял глаза как раз в тот момент, когда бархатная портьера отлетела в сторону.

Из полумрака вышла девушка.

На секунду я забыл, как дышать. Это была Леся, но мозг отказывался соотносить это видение с той девчонкой в кроссовках, которую я знал.

На ней было платье цвета речного тумана и лунного света. Бело-зеленое, словно сотканное из утренней дымки над омутом. Оно оставляло плечи и руки обнаженными, облегало стан и ниспадало вниз сложными, текучими слоями, напоминающими рябь на воде. Ткань мерцала при каждом движении, меняя оттенок от бледного нефрита до снежного серебра.

Вокруг её рук была наброшена прозрачная шаль, тонкая, как паутинка бабьего лета. Каштановые волосы были убраны в высокую, сложную прическу, переплетенную белыми лентами, открывая тонкую, беззащитную шею.

Она выглядела как Мавка, как хозяйка Медной горы, вышедшая к людям на одну ночь. Красивая той пугающей,