Читать книгу - "Космический инженер 2 - Виктор Берс"

предложил планете автономию, отмену кабальных налогов и защиту от корпоративного вмешательства. Совет Старейшин видел в КНС не идеологию, а прагматичный союз равных партнеров.

Через неделю после открытого референдума, на котором 67 % валоринцев проголосовали за независимость, правительство Валорина объявило о выходе из Республики и присоединении к Конфедерации независимых систем.

* * *

Республика отреагировала быстро. Через месяц после объявления независимости к системе Вало подошел целый флот — двенадцать звездных разрушителей под командованием джедая-генерала.

Ультиматум был прост: немедленная капитуляция или «принудительное восстановление законного порядка».

Валорин ответил отказом.

Война на Валорине стала кошмаром для Республики. Это не были обычные сепаратистские восстания с плохо вооруженными ополченцами. Это были полномасштабные сражения между двумя высокотехнологичными армиями.

Валоринцы использовали свою промышленную базу на полную мощность. Заводы «Валор-Тех» переключились на военное производство, выпуская мощные оборонительные батареи, гравитанки, атмосферные истребители.

Флота у планеты не было, если не считать полицейских сил. До войны им было запрещено его создавать. Сепаратисты были заняты другими фронтами и не могли помочь. Но планетарная оборона казалось была несокрушима. Города превратились в крепости с многоуровневой обороной. Элитная валоринская пехота была экипирована лучшим снаряжением в галактике.

— Мы сражаемся за свой дом, — говорил генерал Эрскин в своих обращениях к войскам. — Дроиды сражаются за программу, клоны — за приказ. А мы — за свободу наших детей. Кто, по-вашему, будет сражаться упорнее?

Валоринцы почти не использовали армии дроидов КНС, полагаясь на своих солдат. Это была война принципов против принципов, убеждений против убеждений.

* * *

Когда республиканские войска высадились на планете, стало ясно, что обычные методы разведки не работают. Клоны сражались с безжалостной эффективностью, джедаи возглавляли атаки, которые сметали любую оборону. Нужны были новые подходы.

Генерал Эрскин вызвал Лира в свой кабинет через неделю после начала наземных боевых действий.

— Капитан, мне нужны ваши способности на передовой.

— Сэр, я аналитик…

— Были аналитиком. Теперь вы разведчик. — Эрскин подошел к карте, где красными точками были отмечены позиции республиканских войск. — Мне нужны люди, способные мыслить нестандартно, видеть общую картину, координировать действия небольших групп. Ваша задача — создать сеть агентуры за линией фронта, организовать партизанские отряды, наладить связь между изолированными гарнизонами.

Лир понял, что выбора нет. Война пожирала людей с невероятной скоростью, и командованию не хватает людей.

— Слушаюсь, сэр.

— Отлично. Завтра вы отправляетесь в северный сектор. Там командует полковник Морган — опытный военный, но ему нужен помощник, способный видеть стратегическую картину.

* * *

Полковник Дрекс Морган оказался седым ветераном с усталыми глазами и железной волей. Он встретил Лира без особого энтузиазма.

— Еще один штабной, — проворчал он, не отрываясь от карты. — Надеюсь, хоть стрелять умеете?

— Учился в академии, сэр.

— Академия — одно, а война — другое. — Морган наконец поднял глаза. — Посмотрим, как вы себя покажете.

Морган командовал сводным полком — остатками регулярных частей, ополченцами и добровольцами. Против них действовал целый корпус клонов под командованием джедая-генерала. Силы были неравными, но валоринцы знали местность и пользовались поддержкой населения.

Лир быстро понял, что его академические знания нужно адаптировать к реальности партизанской войны. Вместо анализа политических процессов он изучал маршруты республиканских патрулей. Вместо прогнозирования торговых тенденций он планировал диверсии против вражеских коммуникаций.

Но его главным талантом оказалась способность видеть общую картину и координировать действия разрозненных групп. Лир создал сеть связи между партизанскими отрядами, наладил обмен разведывательной информацией, организовал систему снабжения через сочувствующих гражданских.

— У вас талант к этому делу, — сказал ему Морган после успешной операции по уничтожению республиканского склада боеприпасов. — Вы думаете как настоящий стратег.

— Просто применяю то, чему учился, сэр. Системный анализ, координация, планирование.

— Называйте как хотите. Главное, что работает.

Ситуация с кадрами стала еще тяжелее. Лир получил звание майора и собственный сектор ответственности. Под его командованием действовали двенадцать партизанских групп общей численностью около трехсот человек. Не армия, но достаточно, чтобы серьезно досаждать республиканцам. Лир видел бессмысленность этих действий, видел, что война катастрофична для Валорина, но как солдат он отгонял от себя мысли, которые могли подорвать его боевой дух.

* * *

К концу первого года войны характер конфликта изменился. Республиканцы, неся огромные потери против упорной валоринской обороны, перешли к более жестким методам. Они начали точечные орбитальные бомбардировки промышленных центров, уничтожали инфраструктуру, применяли коллективные наказания против гражданского населения.

Лир видел, как война меняет людей. Его партизаны, начинавшие как идеалисты, борющиеся за свободу родины, постепенно становились жестокими и циничными. Слишком много товарищей погибло, слишком много зверств совершили обе стороны.

Сам Лир тоже изменился. Аналитик, привыкший к кабинетной работе, научился убивать. Сначала на расстоянии — координируя засады и диверсии. Потом вблизи — когда пришлось лично участвовать в операциях.

Первого человека он убил во время налета на республиканский конвой. Клон-сержант, раненный в засаде, пытался вызвать подкрепление по комлинку. Лир выстрелил ему в голову с трех метров. Руки дрожали еще час после боя.

— Привыкнешь, — сказал ему сержант Коул, ветеран планетарной обороны. — Все привыкают.

И Лир действительно привык. К убийству, к крови, к тому, что каждый день может стать последним. Война стала его новой нормальностью.

* * *

Но постепенно методы борьбы становились все более преступными. Командование требовало результатов любой ценой. Приказы становились все более жестокими.

Сначала это были «зачистки» — уничтожение целых поселков, подозреваемых в сотрудничестве с республиканцами. Потом — казни заложников в ответ на республиканские бомбардировки. Затем — использование химического оружия против клонов.

— Они не люди, — оправдывался подполковник Кесслер, новый командир сектора. — Это биологические машины. У них нет семей, нет детей. Зачем с ними церемониться?

— А коллаборационисты? — спрашивал Лир. — Они тоже не люди?

— Предатели хуже врагов, — холодно отвечал Кесслер. — Они сделали свой выбор.

* * *

Переломным моментом стала операция в поселке Коррин-Вэлли на втором году войны. Республиканцы готовили крупное наступление, и командование приказало любой ценой сорвать их планы. Одной из целей стала база снабжения в поселке.

Лир получил приказ провести зачистку базы и ждать дальнейших указаний. Разведка сообщала о складах боеприпасов, ремонтных мастерских, казармах. Стандартная военная цель.

Но когда его группа прибыла на место, ситуация оказалась сложнее.

— Майор, — доложил лейтенант Кесс, — республиканцы эвакуировались два дня назад. В зданиях бывшей базы размещены коллаборационисты, которых не успели эвакуировать.

Лир изучил поселок в бинокль. Действительно, никаких признаков военного присутствия. Только семьи, работавшие на Республику. Силы Республики бросили их при отступлении.

— Сколько человек?

— Около двухсот. Часть вооружена для самообороны.

* * *

Внезапно радиостанция ожила треском. Радист поднял руку, привлекая внимание.

— Всем подразделениям